Город засыпает. Просыпается Борис. Он выходит во двор новостройки в Лебяжьем и начинает спарринг с самим собой. На лбу у него повязка, к которой резинкой крепится мяч, и Борис месит этот мяч, пока в глазах не потемнеет от голода и кофейного угара. Ему 45, он трудится на стройке и ночует в подъезде дома на проспекте Победителей. Своего дома у Бориса никогда не было. Высокий, подтянутый, приятно пахнущий, он не производит впечатления бомжа, хотя с рождения ночевал либо на казенных койках в шесть рядов, либо на картонке под лестницей. Странная судьба человека и то, как его принимают жильцы комплекса с очень недешевыми квартирами, — в материале Onliner.
Подъезд новостройки на проспекте Победителей обильно напичкан камерами, но Борису, несмотря на тотальный контроль, несколько месяцев удавалось быть невидимкой. А потом он оставил пустую бутылку в лифте, и эта ниточка распутала весь клубок. Неравнодушные жильцы решили узнать, кто намусорил, посмотрели записи с камер наблюдения, выложили фото в чат, и кто-то написал: «Не волнуйтесь, это бомж, он давно у нас живет». Расходимся.
Бомж оказался опрятным и трудолюбивым: перед глазами не маячил, не пил, мусор (кроме той предательской бутылки) не бросал, тщательно убирал придомовую территорию и вообще вел себя так, как подобает приличному человеку. Кто-то из жильцов даже дал ему ключ от подвала, где хранятся швабры и ведра. Вскоре в новостройке появились более неприятные гости: например, парень в балаклаве, который дергал дверные ручки. И про Бориса на время забыли.
— Но потом в личном разговоре мы выяснили, что он судим: избил прохожего, который отказался дать ему телефон позвонить, — рассказывает Павел, один из жителей новостройки. — С тех пор многие женщины и дети боятся ходить по лестнице, под которой ночует Борис. Он посещает недешевую секцию по тайскому боксу и в хорошую погоду тренируется на детской площадке, а для плохой у него есть тренировочное место в подъезде.
Еще Борис рисует странные иллюстрации и вывешивает их на доске объявлений. Жильцы убрали их с глаз долой, но в копилке впечатлений прибыло.
Хотя на практике Борис хлопот не доставляет. И действительно хорошо убирает. Моет пол в четвертом подъезде, двор метет. Когда зимой была пурга, сильный снегопад, он за выходные убрал снег до асфальта. Мы даже пытались устроить его на должность дворника с хорошей зарплатой, но при условии, что он найдет себе другое место ночлега. Не заинтересовался.
Самые ярые противники Бориса время от времени звонят в милицию, чтобы его выдворили из дома. Но в милиции Бориса Викторовича хорошо знают и величают по имени-отчеству. Везут в отделение, угощают сигаретой, кормят пряником и отпускают на свободу: он ведь ничего не нарушал.
Борису 45 лет. Он брезглив, поэтому старается жить там, где чисто. Не подходят ни ночлежка для бомжей, ни старые дома «с соплями на стенах». Новостройки — другое дело.
Он никогда не пьет, но много курит. Ночует строго на картонке. Говорит, что раньше у него было постельное белье, но недоброжелатели вынесли его на мусорку. Некоторые жильцы стараются Бориса облагодетельствовать — приносят ненужные вещи под лестницу. Но он тут же от них избавляется, чтобы не плодить вокруг себя хлам и энтропию.
У Бориса мало вещей: две пары боксерских перчаток, термос, сигареты, средства гигиены. Остальное носит на себе. Не любит ходить с баулами по городу, предпочитая гулять налегке.
Еще у Бориса есть телефон и сим-карта, но он не ждет ни от кого звонков, поэтому хранит симку в конверте, а с телефона просто слушает музыку. Среди фаворитов — Цой и ДДТ.
Мы приехали к Борису среди ночи. Раньше его под лестницей не застать: весь день мужчина проводит на стройке (в комфортной бытовке с евроотделкой, где с удовольствием бы жил, но нельзя) и только ночью возвращается в подъезд.
Этим утром к Борису пожаловала милиция, и он все еще под впечатлением от этой неприятной встречи. Если не сказать встряски.
— Глаза открываю, вижу: перед носом ботинки стоят. «Как ты задолбал уже всех жильцов. Поехали в РУВД, на тебя жалобы». — «Какие жалобы? Кому я что сделал?» — «Кулаками машешь на детской площадке. Люди смотрят в окна — пугаются». — «А чего они смотрят в окна в двенадцать часов ночи?» — «Короче, поехали со мной, отмечу, что ты у меня был».
С 14 лет Борис занимается единоборствами: тхэквондо, карате, рукопашный бой — куда только не ходил. Сейчас в приоритете тайский бокс. Когда зарплата была хорошая (500 рублей), Борис посещал сразу две секции: за одну платил 70 рублей, за другую — 85. Сейчас зарплата стала смешная — 120 рублей, и от той, что за 85, пришлось отказаться.
Эту головокружительную карьеру Борис сделал на стройке ЖК «Олимпик Парк», где трудится разнорабочим. Комплекс достраивается, тягать кирпичи и мешать бетон больше не нужно, а Борис устроен по договору подряда, так что застройщик ему ничего не должен.
В общем, он получил свои 120 рублей на руки, купил рюкзак, полотенце, шампунь, станки, чтобы не потерять человеческий облик, сходил в баню на «Институте культуры» (там он принимает душ за 5 рублей), оплатил секцию по тайскому боксу — и деньги закончились. Борис почти ничего не ест, по ночам хлещет кофе из термоса, и все это не без последствий для здоровья.
— В четверг с утра, когда я поднимался на верхний этаж, в мозгах заштормило, в глазах потемнело, ноги подкосились, и я с восьмого до шестого этажа покатился по лестнице. Сознание потерял. Мне даже больно не было. Только потом болели ребра, голова, локоть разбил… Люди спрашивают: «Ты хоть что-нибудь ешь?» Ничего я не ем. Какое вам дело, что я ем? Волнуются они. От этих волнений только участковые по утрам приходят.
Я стараюсь обходить конфликты с жильцами. Вижу, человек кричит, агрессия. Ну правильно, заходишь к себе домой, а там мужик какой-то валяется. Я это прекрасно понимаю. Во мне самом иногда столько злобы, что хочется кого-нибудь на куски разорвать.
Борис родом из Витебска. Когда переехал в Минск, много и усердно работал: днем — на стройке, в свободное время — на автомойке. Денег хватало, даже комнату снимал. Но потом пересмотрел свои нужды и расходы по ним — оказалось, что занятия тайским боксом в приоритете, а без жилья можно обойтись. Так устроена пирамида потребностей Бориса.
В Витебске у него нет ни жилья, ни родственников. В воспоминаниях из детского дома смутно присутствует мать.
— Детдом я хорошо помню. Рядом был завод, который постоянно гудел, как вентилятор. Нас водили гулять на детскую площадку, а на заводе в больших окнах все время свет горел. Где это было? По-моему, в Новополоцке. Мать приходила. Сидела около меня, гладила, говорила: «Сынок, сынок». Я даже лицо ее толком не помню. Она умерла, когда я пошел в первый класс. Ну умерла и умерла. Я малой был, не понимал, что это значит. Потом учился в спортивной школе-интернате, потом в строительном ПТУ.
— Так вы строитель по образованию? А почему устроены разнорабочим?
— Я потерял все эти корочки. Военный билет потерял, трудовую книжку порвал. Спросили, что я умею. Я сказал, что строитель по образованию, но диплома нет. И мне предложили должность подсобника.
— В 19 лет я впервые сел в тюрьму. Залез в магазин и уснул в нем. Дали 5 лет. В 2001-м я освободился, стою около колонии в черной робе с биркой и не знаю, куда идти, что делать… В кармане справка об освобождении и копейка на проезд. Приехал в Витебск, спросил: «Где мое жилье?» Мне сказали: «Иди туда, где сидел, там тебе дадут квартиру», — говорит Борис и бросает очередной окурок в пятилитровик с желтой водой.
Последний раз, в 2006-м, сел за грабеж: дали 3 года «строгача» за то, что забрал у мужика телефон и $800. А он шел со свадьбы друзей. Я не хотел его бить. Просто попросил позвонить. «Кому?» — «Девушке». — «Я тебе не дам, ты заберешь телефон и не отдашь». — «Слушай, — говорю, — давай реально посмотрим на вещи. Ты пьяный. Если бы я хотел у тебя забрать телефон, то просто забрал бы и ушел быстрым шагом. В своей кондиции ты бы меня не догнал». А он уперся: «Не дам», — говорит. «Ну, смотри сам», — ответил я. Ушатал его ногой, он упал и вырубился. А через дорогу было здание прокуратуры.
Потом Бориса ослепил свет фар уазика: «Молодой человек, вы куда и откуда?» — «Я только из метро вышел». — «Так ведь нет здесь никакого метро». И тут у Бориса в кармане начал прыгать, вибрировать, светиться чужой телефон.
Девушка, которой Борис хотел позвонить, но вместо этого ограбил прохожего, ехала в Минск из Гродно и попросила встретить на вокзале. Так драматично закончились единственные длительные отношения в жизни нашего героя.
— Я бежал с работы, не успевал. Денег нет, телефон разрядился, и я не могу понять, где она находится. Таня город вообще не знала: первый раз в Минске. Идет мужик этот со свадьбы… Ну а дальше вы знаете.
Мы встречались шесть лет. Когда она узнала, что меня снова арестовали, сразу написала, что расстается со мной. Что в прошлый раз она меня простила, писала письма, ждала, а второй раз ждать уже не собирается. «Тем более у тебя статья, как ты пишешь, серьезная». И все. За «Моторолу» эту долбанную. Я ему говорил: мужик, мне твоя «Моторола» нафиг не надо. Но он уперся, как баран.
Сейчас Таня работает в больнице. У нее квартира, два высших образования, нормальная семья. Ее брат, милиционер, сказал мне однажды: «Знаешь, Борька, мне плевать, что ты сидел. Ты нормальный пацан. И Таня это знает». Но одно дело — знать, а другое — ждать годами. Пока я сидел, она пару раз поздравила меня с днем рождения, вышла замуж и выслала фотографии со свадьбы.
Многие жильцы относятся к Борису хорошо и с пониманием, но на всякий случай хотят от него избавиться.
— Вы сейчас с ним общались — вроде человек адекватный, ведет себя тихо, но сам признается, что легко выходит из себя, не всегда может справиться с гневом. «Бывает, иду — спокойный, а бывает, разорвал бы кого». Вот и нам непонятно, чего от него ожидать.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by