«Купил этой весной под Воложином отличный бревенчатый домик за 1600 рублей. Все лето туда ездил. Очень доволен, природа класс, советую и другим выкупать пустующие дома в дальних деревнях», — такое сообщение появилось в комментариях под недавней новостью о результатах очередного земельного аукциона. Мы заинтересовались и связались с автором — минчанин Григорий охотно согласился показать нам свой дом, рассказать историю его приобретения и поделиться опытом с читателями Onliner.
Пустующие деревенские дома — без преувеличения проблема государственного масштаба. Старики умерли, их дети и внуки подались в города. Содержать наследство не хотят: хлопотно, накладно, да и смысла особого нет. Так по всей стране пропадают тысячи никому не нужных покосившихся избушек и вполне еще пригодных для жизни домов. Часть из них совершенно бесхозны, у других есть законные владельцы, но нет будущего. Снести — дорогое удовольствие для бюджета, а найти покупателя — почти невыполнимая задача. Кому нужна хибара без удобств у черта на куличках?
Как ни странно, при всей неликвидности сельских заброшек находятся энтузиасты, пытающиеся перезапустить жизнь в отдельно взятом доме или даже целой деревне. Одни сознательно уходят от цивилизации, другие превращают аутентичный домик в объект агротуризма. Наш же герой рассмотрел в умирающей деревне альтернативу летней даче.
Дорога заняла больше часа. Оставив позади 90 километров, мы оказались в деревне Слобода Воложинского района, на самой границе Минской и Гродненской областей.
— Жизнь затухает. На зиму осталось человек пять, в основном старики. А когда-то в деревне было 175 домов, своя школа, баня, куча народу. Здесь занимались торфоразработкой, — Григорий вкратце излагает известную ему историю расцвета и упадка Слободы. — Потом урбанизация, молодежь разъехалась. Обычное дело.
Вдоль единственной улицы, местами вымощенной старой брусчаткой, тянутся полусгнившие заборы и осунувшиеся хижины, захваченные мхом и репейником. Один из таких необитаемых домов весной этого года стал собственностью Григория.
— Денег было мало, а отдыхать по выходным хотелось не в Минске. У меня жена, сын и дочь — детям нужен чистый воздух, — минчанин рассказывает о том, как пришел к мысли о покупке пустующего дома. — В земельных аукционах участвовать и не думал: нет финансовой возможности затевать стройку. Дачные участки в пригороде стоят минимум $5—7 тыс. — тоже немало за щитовой домик и несколько соток земли. Не подумайте, что мы едва сводим концы с концами. В перспективе планируем строить в Минске квартиру, а потому вкладывать последние деньги в дачу и влезать в кредитную кабалу сейчас было бы неразумно.
Отбросив варианты с дачами, начал смотреть объявления о продаже старых домов от собственников. Критериев было несколько: цена до $500, крепкая конструкция и расстояние до 100 километров от города.
Но за $500 ничего не было. Я даже сам кидал объявления — толку ноль. Наконец, в начале весны отобрал три более-менее приемлемых по цене варианта в гродненском направлении, взял знающего толк в этих делах приятеля, и мы поехали смотреть дома. Первая хата — полная гниль с утонувшим фундаментом, где лет десять никто не жил. Второй дом оказался без печки, фундамент просел, внутри армагеддон. Под вечер того же дня приехали в Слободу. Приятель мой посмотрел дом — вроде крепкий. Фундамент из камней. Ничего себе, думаю, как в замке. Но больше зацепила природа: это же почти лес, рядом Березина, несколько озер, аисты на каждом столбе… Продавец просил 2000 рублей, я скинул до 1600.
Дом стоит торцом к улице, за ним находится сарай. Такое расположение построек характерно для центральной части Беларуси, где в старину участки, как правило, нарезались поперек улиц. Григорий утверждает, что дом появился на этом месте в 1960-х, хотя нам показалось, что бревенчатая постройка даже старше. Вообще, по планировке дом очень похож на музейные экспонаты в Строчицах.
Жилище состоит из двух частей: неотапливаемых сеней, где хозяева когда-то держали домашнюю живность вроде коз, и одной-единственной жилой комнаты с печкой и четырьмя окнами. На языке современных риелторов это квартира-студия, помещение со свободной планировкой.
Как того требовали незыблемые правила организации быта, печь находилась у двери в глубине комнаты, по диагонали от печи располагался красный угол с иконами. В том же углу стоял обеденный стол.
— Историю этого дома мне удалось узнать не очень хорошо, — сожалеет Григорий. — Когда-то здесь жила обычная крестьянская семья. Интересных личных вещей практически не сохранилось — пару будильников да ржавые ножницы. Ну и всякая хозяйственная утварь: ухваты, кочерги. А, вот еще — прядильный станок. Такая штука с колесом, как в краеведческом музее. Дети приедут — будет что показать и рассказать о том, как люди раньше жили.
Известно, что последним жителем дома был одинокий мужчина, тракторист, приходившийся родственником бывшим владельцам. Сколько жилище пустовало после его смерти, Григорий не знает.
— Здесь был невероятный бардак, у меня все лето ушло, чтобы почистить дом от хлама. Вам кажется неуютно? Вы еще не видели, что творилось здесь полгода назад, — смеется Григорий. — Даже старые обои снял. Мне нравится фактура дерева, разве что шлифануть стоило бы.
Вместе с домом Григорию достался участок со старым садом площадью 12 соток.
— Это не садовое товарищество под Минском, где дома жмутся друг к другу. Границы здесь проведены условно. За моим участком когда-то давно было колхозное поле. Сейчас здесь лес вперемежку с садом, — ведет нас во двор дома минчанин. — Мне даже никаких кустов садить не надо. Хочешь яблок — бери, слив — сколько влезет. Этим летом из леса принес два ведра ежевики (она на базаре недешевая, кстати). А как здорово будет играть с детьми в индейцев! Нет, ну вот что лучше: сидеть все выходные в городской квартире и тупить в телик или устроить какую-то семейную движуху здесь, на просторе?
Единственная беда, с которой городской житель справиться пока не может, — это что участок быстро зарастает. Стоит покосить, как через неделю-другую лебеда и прочие сорные травы снова по колено.
Пожалуй, лирики достаточно. Посмотрим на вещи скептически. Судя по обстановке, в доме давно не жили. Нет крыльца, в районе погреба в фундаменте зияет дыра, нет проточной воды, стены впитали характерный запах старого жилища, избавиться от которого будет очень сложно. Да и жить в атмосфере вымирающей деревни — то еще удовольствие… Как нам показалось, дом и участок все же мало пригодны для семейного отдыха с детьми (по крайней мере в нынешнем состоянии). А чтобы превратить все это в действительно комфортное место, понадобится сумма, в десятки раз превышающая начальные затраты.
— Вы видите только начало, — не соглашается Григорий. — Мы семьей здесь еще толком не отдыхали. На следующее лето ставлю себе задачу починить фундамент и сделать крыльцо. Жена хочет забор — это 70 столбиков. Двор, конечно, почищу. Может, беседку поставлю. А что еще надо? Окончательно прибраться, притарабанить пару кроватей и повесить плазму на стену — не вижу никаких сложностей.
Электричество есть, газовый баллон привезем, интернет фурычит. Да, с водой проблема, не спорю. Нормально не помоешься. Из колодцев пить не рискую, обхожусь двумя бутлями — на выходные их хватает.
Будет ли детям интересно в деревне, где, кроме 5—10 стариков и бродячих котов, никого не осталось?
— Старшая дочь была в Слободе один раз за лето — осталась в восторге. Все исследовала, принялась мастерить какие-то поделки. Для нее, городского ребенка, это неизведанный мир. Как и для меня. Может, поэтому я все еще на позитиве и ни разу не пожалел о покупке участка, — рассуждает Григорий. — А друзья у детей, думаю, появятся. Летом к здешним старикам приезжают внуки.
Перед обратной дорогой в Минск мы прогулялись вдоль деревни, зашли в несколько давно опустевших домов, где не осталось ничего от прежней обстановки — лишь груды кирпичей, кучи тряпья и старые шкафы, обклеенные изнутри газетой «Колхозная правда». Таких домов здесь много — больше десятка.
— Старики умерли, но их дети наверняка еще живы. Они провели здесь детство. Неужели их не тянет сюда? — повисает в воздухе вопрос нашего собеседника. Изменится ли его восприятие сельской жизни через год-другой? Интересно будет в будущем вернуться к теме и узнать, как дела у Григория и его семьи.
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. sk@onliner.by