В 2006 году минчанин Павел Кисель купил маленькую квартирку на первом этаже дореволюционной четырехэтажки. Чуть позже на продажу выставили еще одну по соседству — мужчина решил не упускать шанс. Первое время все шло по плану, не считая разве что небольшого конфликта с соседями. С тех пор прошла целая эпоха, но уютная квартира в самом центре Минска так и осталась в прошлом. Оказалось, что банальная ссора способна принести много бед, а последствия могут преследовать годами. Как череда мелочей и находка тайной комнаты в квартире привели к провалу амбициозной задумки, читайте в репортаже Onliner.by.
Постройка находится на улице Освобождения, 7. Милый четырехэтажный домик с цветами у подъезда, коваными перилами и тихим двориком. С виду и не скажешь, что построили его больше ста лет назад.
Когда-то здесь было всего восемь квартир, каждая с отдельным входом. В 1969 году дом решили реконструировать: пристроили два этажа, перераспределили площади, отремонтировали. Многие из сегодняшних обитателей получили здесь жилье еще в те времена. Павел же в этом доме новенький, а новеньким всегда тяжело.
— Я всегда в этих местах обитал. Сначала учился в лицее на площади Свободы, потом в вузе. Привык, полюбил этот район и всегда хотел жить именно здесь. Потом подвернулся вариант с квартирой. Она была в плохом состоянии, документы были составлены не совсем верно, но у меня был хороший опыт реконструкции помещений (я много лет работаю в этой сфере), поэтому решил взяться. К тому же этот дом — историко-культурная ценность, а я всегда очень трепетно относился к искусству.
Ремонт идет уже больше десяти лет. По многим причинам — и личным, и объективным. На самом деле я просто все делал очень тщательно. Когда-то здесь жили восемь татарских семей, в квартирах стояли печи, планировка была просто ужасная: крохотная кухонька, комната-пенал и ужасный санузел. Я перестроил вообще все. Для себя же старался, не на продажу.
На первый взгляд, больших проблем эта квартира не создала, однако на деле все последующие неудачи начались именно отсюда.
— Кто здесь живет? Бабушки-комсомолки, по-другому и не скажешь. Я вот сразу не вписался, а потом все завертелось, — улыбается минчанин.
С его слов, претензии к нему появились практически сразу после покупки жилья. Соседкам не нравилось, что посреди дня здесь шумят дрели, рабочие носят стройматериалы и постоянно открывают дверь подъезда, а новичок не хочет подметать в подъезде так же часто, как они. Создался непартийный образ, как шутит Павел.
Спустя три года после оформления документов у Павла умер сосед по лестничной клетке. Там жил пожилой мужчина, ведущий асоциальный образ жизни: злоупотреблял, за собой не следил, на улицу почти не выходил. У старика оказалось двое наследников, которые практически сразу решили продать квартиру. Павел заинтересовался.
— Тогда я еще не знал, как приспособить это жилье. Но это хороший вариант в центре города — всегда можно что-то придумать. За сколько купил, говорить не хочу, но предложение было хорошее. Скажем так: за такие же деньги можно было взять «полуторку» в любом районе Минска.
После покупки мужчина немного поразмыслил и задумал интересный проект: переделать квартиру в архитектурное бюро для своего отца.
— У папы никогда не было своей творческой мастерской, я решил на старости лет сделать ему нормальное рабочее пространство, где он разместит все свои картины, чертежи, проекты, макеты и бесчисленные бумаги, из-за которых у него вся квартира в пыли.
В тот момент жилплощадь выглядела просто ужасно: из-под ободранных обоев торчал старый кирпич, под потолком висели ржавые трубы, по стенам пошла плесень, смотреть на санузел без отвращения было просто невозможно. Объем работ был нереальный.
Перевести квартиру в разряд нежилых помещений было несложно. Мужчина собрал все необходимые документы, сделал проект, согласовал его и приступил к работам.
— По закону я был обязан заложить входную дверь и сделать вход с улицы. В марте 2014 года мы начали изыскательские работы путем шурфования, чтобы изучить мощности фундамента и понять, возможен ли вообще этот выход. Подняли полы, а под досками в одном из участков просто насыпана куча песка с бутом и всевозможным мусором вроде старых армейских сапог, керамики и битой посуды. Мы все это выгребли и организовали еще одну комнату, полноценное помещение, о котором раньше никто и не знал. Это все наша заслуга, эта комната появилась именно благодаря нашим усилиям.
Как выяснилось, найденного помещения в документах нет. Когда и как оно появилось, сказать сложно. Павел предполагает, что его пристроили после войны, а во время очередной реконструкции о пристройке просто забыли.
Судя по заложенному окошку с куском изогнутого дугой металла, когда-то здесь могла находиться касса. Восстановить точную историю забытого пространства Павел так и не смог, зато попробовал подарить ему новую жизнь. Пока, правда, не вышло.
— Когда мы откопали это помещение, решили проверить, сможем ли оборудовать вход внизу. Фундамент оказался достаточно прочным. Я собрал документы, все подготовил, и где-то к концу 2014 года строительный проект был уже сформирован. У нас были согласования от Комитета архитектуры и градостроительства, Мингорисполкома, Академии наук, Минкульта и Минстройархитектуры — все было сделано грамотно, ни у кого вопросов не возникало. Какое-то время.
Павел обратился с заявлением в Госстройнадзор и параллельно начал приводить квартиру в порядок: залил стяжку, установил лестницу с забежными ступенями, сделал перекрытия. Формально работы он начал раньше положенного, что стало принципиальным моментом в этом противостоянии.
— Это был июнь 2015 года, положительное заключение экспертизы к этому времени уже имелось. Нам нужно было получить только разрешение Госстройнадзора на начало работ.
В это время у нас шел капремонт. Бабушки и так были на нервах, а тут еще я со своим проектом. Они начали проявлять интерес еще в тот момент, когда мы только мусор вывозили, а со временем все только усугублялось. В общем, к нам пришли с проверкой, после чего передали бумаги в администрацию Центрального района. В документах фигурировали фразы «самовольное строительство», «подкоп» и так далее.
С этого момента началась многолетняя война, которая пока ничем не закончилась. В администрации сменилось руководство. Павел успел выиграть у администрации районный суд и проиграть городской. Чаша весов склонялась то в одну сторону, то в другую. В какой-то момент минчанин получил бумагу с требованием привести помещение в исходное состояние. Потом комиссия решила, что реконструкция не несет опасности для здания, хотя прежнего решения все же не отменила.
— Я обращался во все инстанции, но всегда возвращался к администрации района. Недавно пришел ответ из Администрации президента: они перенаправили мое письмо в прокуратуру. Потом ответила и прокуратура — отказом. И так во всех кабинетах уже много лет, — делится мужчина.
Спустя годы переписок, судов и жалоб все свелось к тому, что единственный шанс Павла на благополучное решение вопроса — согласие 100% его соседей на реконструкцию. Минчанин с таким выводом категорически не согласен.
— Никто не может объяснить мне, на основании какого документа я должен собирать подписи. Это моя квартира, моя частная собственность — какое отношение к ней имеют другие жильцы? За все эти годы мне так и не показали закон, где была бы статья о сборе подписей. На что они ссылаются при вынесении таких решений?
Я уже «прописался» в Министерстве ЖКХ. Там мне говорят, что стена — это не общая собственность. Пол — да, потолок — да, стена в моей квартире — нет. Мне выдают документ, я несу его в администрацию, но там его игнорируют. Мне кажется, они просто не могут признать старые ошибки, а потому продолжают настаивать на своем.
Пытаться собрать подписи у соседей Павел не хочет и пробовать: все тщетно. Такому агрессивному настрою жильцов мужчина видит несколько причин.
— Тут много всего, изначально как-то не сложилось. У них здесь жили все свои, а потом приехал какой-то дядя, начал шуметь дрелью (пускай и днем), не захотел по два раза в день подъезд подметать — враг! К тому же во многих просто играет зависть. Они называют меня бандитом, настраивают друг друга против меня — пытаться договариваться бесполезно.
Возле подъезда встречаем одну из соседок Павла, Любовь Михайловну. Она одна из активисток, ярых противников преобразования квартиры молодого человека. Ее мотивы просты и легко объяснимы.
— Он себя как-то изначально повел не очень хорошо. Во-первых, скрывал от нас, что за ремонт на самом деле производит. Когда мы узнали, он грубил, оскорблял. В общем, нашла коса на камень.
Во-вторых, у нас дому сто лет, а он подкоп сделал на два метра в глубину! Так еще и на фасад дверь хочет вывести и окно. Как он себе это представляет? Там стены метровые! В таких домах вообще нельзя ничего делать. Мы вот хотели поставить другие окна, без клеточек — ни в какую: «Это портит внешний вид исторической постройки». Потом хотели утеплить один торец — тоже нельзя. Ну где логика, ребята?
— Вы боитесь, что дом рухнет?
— Мы в этой жизни ничего не боимся. Чего нам бояться? Просто этот дом под охраной не только жильцов, но и государства. Мы подписывали такой договор с Министерством культуры, мы обязаны его охранять.
Понимаете, он тайно ночью вывозил мешками что-то, а мы даже не знали, что он там делает. Он не уважает никого. Деловой такой. Он на «ты» общается. Одну женщину чуть ли не за грудки брал.
— Почему он ведет себя так? У вас был конфликт?
— А это вы у него спросите. Любое замечание — он в штыки. Попросили зимой дверь закрывать, так началось. В общем, нехороший товарищ. Мы эти квартиры по́том и кровью зарабатывали, некоторые больше тридцати лет тут живут. Неуважение, понимаете, неуважение. И не только.
Мы ему говорили: хочешь согласия — пойди навстречу. Ты бизнесмен — поставь нам дверь дубовую в подъезд, которую при капремонте не поставили. Это нормально, так многие люди делают. Но нет.
Просили его показать, что там у него в квартире происходит, — не пускает. Так ты пусти, покажи, что у тебя там. Вот вы были у него? Нравится вам эта лестница? Нет, это не его дело. Он выбивает окно и дверь на фасаде, а стена общая. Давайте все теперь себе подкопы сделают! А почему я не могу? Пускай едет на Гая, на Карастояновой и делает, что захочет. Хоть двадцать таких подкопов, но этот дом надо сохранить. Таких домов очень мало. Если мы будем так разбазаривать, не знаю, чем закончится. Товарищ хотел нахрапом все сделать, но не вышло — вот и все.
Сотрудникам администрации Центрального района эта история хорошо известна. Как рассказала начальник управления по архитектуре и строительству Виктория Якименко, довести дело до конца Павел может только в том случае, если помирится с соседями — это единственный вариант на данный момент.
По ее словам, Мингорисполком изначально предупреждал собственника о том, что действовать он должен с учетом соблюдения интересов всех соседей, однако Павел интерпретировал эту фразу как-то иначе.
— Руководствуясь решением города, собственник должен был с самого начала получить согласие жильцов, потому как фундамент наружной стены, согласно действующему законодательству, относится к общему имуществу. Это означает, что любой жилец имеет право на использование части несущих конструкций. Каждый мог бы обратиться в Мингорисполком, заручиться согласием граждан и использовать это помещение. Точно так же люди претендуют на чердачные помещения, и мы так же рассматриваем подобные вопросы, — объясняет Виктория Юрьевна.
Как рассказали в администрации, сегодня «потайной комнаты» по документам вообще не существует: объект попросту не зарегистрирован. Его регистрация повлияет на перераспределение доли в общем имуществе. В связи с этим мужчина должен заручиться согласием всех соседей.
Что касается согласования проекта, в администрации подтверждают, что мужчина действительно разработал проектную документацию и прошел экспертизу, а затем получил разрешение на подготовительный период. Однако разрешение на проведение основных работ ему не выдавалось.
— Собственник без разрешения выполнил порядка 80% работ основного периода, самовольно. В связи с этим в 2016 году инспекция остановила его и информировала администрацию района, — продолжает Виктория Якименко. — В связи с этими факторами было принято решение о приведении помещения в первоначальное состояние. То есть собственник должен был закопать второй уровень.
Мы пытались дополнительно изучить ситуацию и как-то примирить жильцов, однако к компромиссу это не привело.
Позже нами было проведено обследование технического состояния конструкций жилого дома. Оно показало, что выполненная реконструкция никак не влияет на безопасность проживания. Однако для завершения необходимо учитывать не только техническую сторону, но и правовую. Поэтому сегодня мы считаем, что собственник может завершить реконструкцию только с учетом интересов собственников общего имущества.
Все же это не коттедж, а многоквартирный дом, в котором живут разные люди. Надо уметь общаться и находить общий язык с соседями, учитывая их интересы.
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by