Игорь и Светлана давно не обнимаются при встрече: отношения не те. После смерти матери они вообще мало разговаривают. Трещина пошла как-то сама собой, теперь и не разберешь, кто занес руку первым. Да и тогда было не разобрать. Причина их ссоры банальна и стара как мир: наследство. За много лет родные брат и сестра так и не смогли определиться, как сделать все по совести. Но то дело личное, в которое посторонним без особой надобности лучше не влезать. Общественным конфликт стал после того, как в истории появился третий участник, поселившийся в родительской квартире. Игорь уверен, что его новый сосед Андрей — профессиональный «выживальщик», прибывший с важным заданием по выкуриванию мешающих людей. Андрей же убеждает, что ему просто подарили часть квартиры и что зла он никому не желает. Пытаемся поверить обоим и просто рассказываем все как есть.
Игорь Разумник — обычный белорусский мужчина средних лет. Спокойный, уверенный, тихий. Говорит, его отношения с сестрой никогда не были образцовыми, но масштабных проблем при жизни родителей не возникало.
Потом не стало их отца, и с этого, пожалуй, все началось. Хотя тогда этого никто и не понимал.
— Отец умер в 2006-м. Завещания он не оставлял, поэтому гараж решили оформить на меня, а квартиру — пополам на мать и сестру. Когда и мамы не стало, ее половину жилья тоже поделили на равные части: половину мне, половину Свете. Таким образом, у сестры в собственности оказалось 3/4 квартиры, у меня — 1/4. Но это было только формально: перед смертью мама сказала, что никаких документов оформлять не будет, и просто наказала нам поделить все поровну. Сказала, между братом и сестрой никакой дележки быть не должно, — объясняет тонкости семейных договоренностей Игорь.
Конечно, никаких документов после смерти родителей родные брат и сестра тоже не оформляли: не чужие люди, в конце концов. Как объясняет Игорь, разошлись на том, что он заберет комнату поменьше, а сестра — большую, с балконом. Это всех устроило.
— Гараж я так и не получил, потому что на тот момент мы не могли найти документы, — его Света уже позже продала, — вспоминает минчанин. — После смерти матери она и квартиру предлагала продать, но я отказался: много мы бы за нее не выручили, а у нас с женой сын взрослый, жить где-то было нужно.
Решили не торопиться и до женитьбы сына квартиру просто сдавать. Нашли арендаторов за $200, договорились, что будем деньги делить пополам, и разошлись. Это было на сорок дней по маме, тогда еще никаких конфликтов не было. Но через месяц Света приносит мне мою часть денег — $50. Я в шоке: мол, почему так мало? А она в ответ: «Тебе по документам только четверть жилплощади принадлежит — значит, и сдаешь ты только четверть». Я тогда плюнул и сказал, что в таком случае вообще сдавать ничего не будем. Это же смешно.
Игорь вместе с супругой довольно сбивчиво и эмоционально восстанавливают хронологию событий, растянувшихся на годы. Из их рассказа следует, что после ссоры квартира около года простаивала впустую. Сдавать они ее перестали, а заселяться было некому: у всех свои квартиры. Но потом Светлана сделала первый шаг.
— Где-то через год приходит ко мне сын и говорит: «Тетя Света звонила, предложила в одну из комнат заселиться нам с женой, а во вторую — ее детям». Я, конечно, что-то заподозрил, но сам себя успокоил: это же крестная мать моего сына! Может, и правда одумалась? Сын заселился, а через неделю приходит письмо из суда, где сказано, что он заселился самовольно, препятствует заселению других собственников и так далее, — рассказывает мужчина.
Потом были суды — как всегда, долгие, муторные и затратные. Светлана утверждала, что, согласно документам, мужчине принадлежит 6,6 «квадрата», а площадь комнаты, в которой поселился его сын, составляет 9,2. Хотя, со слов Игоря, судом давно был определен порядок пользования квартирой, и по закону ему принадлежит вся комната целиком, за которую он до сих пор оплачивает «коммуналку».
Конечно, уладить конфликт суд не помог. Светлана предложила два варианта раздела имущества: выкупить жилплощадь у него или же, наоборот, продать свою часть. Игорь утверждает, что за свою часть жилплощади сестра выставила несоразмерную цену — $45 тысяч. Естественно, мужчину такое предложение не заинтересовало.
— На одном из судов она заявила, что ни за что не отдаст мне квартиру. Сказала: «Бомжам, алкоголикам — но только не брату».
Несмотря на наши споры, дети жили нормально и друг другу никак не мешали. Но в какой-то момент их дочка съехала. Я сразу понял: что-то здесь не так. Не ошибся. Тут же стали ходить риелторы, водить покупателей, а Света сказала, что свою долю они решили продать.
И вот в 2016 году здесь появляется некий господин Калацкий, который звонит мне и заявляет: «Я ваш новый сосед». Света встречается с ним в нашей квартире, показательно передает $20 000, громко озвучивая сумму, и говорит, что оформила на него дарственную, по которой передает 1/4 части квартиры ему, а еще 1/2 — какой-то девушке.
Мы обращаемся в суд с жалобой на незаконную сделку, но сделать ничего не можем, хоть в стенку бейся.
Со слов мужчины, на суде ответчик не может доступно объяснить, где познакомился со Светланой и почему она вручила ему столь дорогой презент, однако ничего противозаконного представители власти не находят — сделка считается состоявшейся.
Игорь Александрович продолжает накручивать новые витки запутанной истории и удивляет еще более странными фактами. С его слов, Андрей Калацкий каким-то образом получает далеко не первую долю в квартире — таких сделок было уже четыре.
— Как могут посторонние люди дарить этому мужчине квартиры? Вот объясните мне! Я делал запрос в БТИ, где все это мне подтвердили документально, на суде говорилось обо всем этом, но мы ничего так и не добились. То ему досталась комната в квартире с каким-то дедом, которого Следственный комитет ищет, то еще какие-то доли — разве не странно?
В подтверждение своих слов Игорь Александрович предоставляет ответ на обращение, полученный в управлении Департамента финансовых расследований КГК Беларуси. В ответе перечислен ряд сделок, совершенных его новым соседом с 2013 по 2017 год. За это время мужчиной было совершено шесть сделок, по трем он получил в дар доли квартир. Однако ДФР состава преступления в его действиях не усматривает.
— На следующий день после суда он был в квартире уже в восемь утра. Заявился и сказал, что дает нам три дня на то, чтобы съехать. Детей мы действительно попросили собрать вещи: у них ребенок маленький, страшно там оставаться. Но он не унимался и от слов перешел к действиям.
Сначала повыдирал все шкафчики на кухне и сгрузил их к нам в комнату, потом принес бытовую технику, оторвал кусок плинтуса и так далее. Милицию мы вызывали, но участковый ничего не решил, полное бездействие.
Со слов Игоря, в один из дней он вместе с супругой приехал в квартиру, обнаружил пропажу вещей и тут же сообщил о краже.
— Приехал майор. Мы объяснили ситуацию и дали номер нашего соседа. Милиционер включил громкую связь и спросил, где вещи. Калацкий ничего не отрицает и спокойно говорит, что вывез их в гараж на время ремонта.
Этот ответ майора устраивает. Он кладет трубку и говорит, что это не кража, а в заявлении говорит написать, что сосед «самовольно демонтировал и вывез из квартиры вещи». Интересно, я у своего соседа тоже могу «самовольно» что-нибудь забрать? — недоумевает минчанин.
Игорь уверен, что таким поведением его новый сосед пытается его выжить, подтолкнуть к продаже своей доли и переезду. Но мужчина не сдается.
Связаться со Светланой нам, к сожалению, не удалось: номер ее телефона Игорь давно удалил, а по известному мужчине адресу человека с фамилией его сестры не зарегистрировано. Зато господин Калацкий на разговор с журналистом согласился без промедления. Беседа вышла довольно любопытной.
В телефонном разговоре мужчина ведет себя спокойно, эмоциям не поддается. Сдержанным тоном он отвечает практически на все вопросы, но виновным в этой истории себя не считает.
— Может, это у него какие-то проблемы. Я его в жизни два раза видел. Я с ним вижусь — здороваюсь, вроде ничего плохого человеку не сделал, — неспешно ведет беседу Андрей. На вопрос, как ему досталась доля в чужой квартире, отвечает, что ему был сделан барский подарок. Удивление таким презентам не разделяет.
— «Евроопт», я смотрю, и деньги, и квартиры, и машины дарит. Ну дарят люди. И я кому-то что-то дарю, если есть возможность. Просто каждый живет в своем мире: кто-то скупо, а кто-то дарит, благотворительностью занимается. Я лично в этом ничего не вижу. Сам много по Европе езжу, и там это нормально, а у нас в диковинку людям.
— 1/4 квартиры у вас, 1/4 у Игоря. А еще половина у кого?
— У девушки одной. Все мы разные люди, — уходит от ответа мужчина, но ближе к концу разговора все же отвечает. — Я косвенный человек в этом деле. Это дочка моей жены. Человек для меня посторонний. Ей 27 лет, у нее своя жизнь, свои дети. Я вообще ни при чем.
— Игорь показывал фотографии, где стиральная машина стоит на кровати, вещи разбросаны, крепежи вырваны из стен и так далее. Он утверждает, что это сделали вы. Это правда?
— Дело в том, что я звонил Игорю, говорил, что буду делать ремонт. Сказать, что там были шкафчики совдеповские, — это ничего не сказать. Я предложил перенести их в подвал, так он мои ключи забрал и не дает доступ. Мне пришлось снять их и на время перевезти в свой гараж.
Я человек неконфликтный, мне это все не нужно, это он вставляет палки в колеса, бегает. Я, когда что-то делаю, всегда его предупреждаю. Говорю, что буду жить здесь с женой и детьми, что мне надо сделать ремонт. А он бегает то в милицию, то в «Онлайнер», то в суды. Ну, у человека, наверное, мозг болен.
— Игорь утверждает, что вы при нем платили за квартиру $20 000.
— Это все его фантазии. Его и его жены. Когда нам сделали подарок, мы говорили, что у нас есть минимальные деньги, что мы можем выкупить его долю, но он не захотел.
— Сколько предлагали?
— Около $10 000, но он начал: «Это мое, родное, мама тут жила…»
— А свою не хотели продать?
— Хотели, но он не хочет. Если бы у него не было жилья, я бы и так ему отдал, но у него же двухкомнатная квартира есть! Человек такой. Я с ним не нахожу диалог, поэтому стараюсь вообще не общаться.
— У вас это единственное жилье в Минске?
— Ну да, да, практически единственное. Чтобы семьей жить, то единственное, да.
— Игорь говорил, что у вас еще три дарственные в Минске оформлены.
— Ну, там не то что дарственные. Там один друг у меня был, он раньше времени ушел из жизни. Он говорит: «Денег одолжи, у меня есть доля в квартире». Я спросил, чем он подкрепит…
Еще как-то отец подарил мне долю, когда я был холостяком, потом сделал мне дарственную.
Но это были долевые маленькие комнатки, хором и коттеджей у меня нет. Только 1/4 квартиры на Буденного. Я там прописан, я там делаю ремонт и впоследствии буду жить. Думаю, ребенок 1 сентября уже пойдет там в школу.
— Вы не думали продать доли во всех четырех квартирах и купить одну? Зачем это все?
— Да нет у меня ничего, доли с 2003 года. Одну покупали, вторую продавали, пытались улучшить. Нет их всех, она одна на Буденного. Кто-то подарил, что-то я передарил или продал. Все приходило и уходило, ничего у меня нет.
— Дочь вашей жены, которой принадлежит половина жилья, сейчас живет в этой квартире?
— На данный момент нет. Я сделаю там ремонт, и она переедет. Я, жена, ребенок и дочка жены — мы все переедем туда жить.
— Вчетвером в одной комнате?
— Почему в одной? У нас полторы комнаты, а не одна. Если Игорь захочет со мной в одной комнате жить — ради бога, я нормальный человек, пусть живет. Человек я неконфликтный, ничего страшного.
Onliner.by будет следить за развитием событий.
От редакции. Хотите рассказать историю конфликта в сфере недвижимости? Пишите на dm@onliner.by.
Кукольные домики в каталоге Onliner.by
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by