Опытным путем доказано, что самое кликабельное время для Instagram — около 20:00. Фото, фильтр, теги — и можно публиковать. Жители большого города, придя с работы, погрузятся в «лайкание» чужой красочной жизни. Примерно в это же время в экопоселении, что находится в 130 километрах от Минска, люди постепенно готовятся ко сну после труда на земле или в мастерской, прежде отужинав едой с грядки. О социальных сетях они, конечно, слышали, но не сделали их отражением эго. Жизненные ценности — штука вообще сугубо индивидуальная. Мы попытались соединить два мира, которые вряд ли когда-то подружатся: свозили столичную девушку-инстаблогера в глушь, дали в руки лопату, заставили печь хлеб и играть с детишками. Что из этого вышло?
Вначале немного информации для понимания происходящего.
Звенящие Ручьи — экопоселение из восьми домов в Гродненской области. Ключевые слова — натуральное хозяйство, здоровый образ жизни, единение с природой. Никита и Наталья Цехановичи — супруги и родители двоих деток по имени Добрыня и Радосвет.
Желающих уйти в глушь много. Поселений с несколькими домами в Беларуси около 20, одиночных — более 100. Найти единомышленников просто: надо зарегистрироваться на специальном сайте и кинуть клич.
Маша — модель, имеет 35 тыс. подписчиков и по 3 тыс. «лайков» под каждой фотографией в Instagram. Она хлопает ресницами, мило закладывает блондинистые волосы за ухо, клацает отманикюренными пальцами по экрану смартфона и размышляет:
— Есть блогеры, которые постят фотки каждый день, делают их одного цвета. Я этого не понимаю. Могу запостить фото и раз в неделю. Мне все равно, сколько у меня подписчиков. Когда-то их было мало — около 10 тыс. Потом становилось все больше и больше.
Я вообще не знала, что у нас есть такие поселения. Знаю, что когда-то первый российский миллионер отказался от всего и уехал жить в село, дом там построил. Это такие же люди?
От дороги до дома Цехановичей — пятиминутный путь по холмам и рощам. Никита обитает здесь почти десять лет, со временем нашел супругу-единомышленницу. Небольшой одноэтажный дом Никита когда-то купил за $300. Починил, обустроил, обставил — все своими руками.
— Я родился в Барановичах, и места мне здесь нравятся: холмы, овраги, речки. Мое существо сразу сказало: хочу жить здесь. Тогда я еще был один.
История знакомства влюбленных романтическая. Произошло это в Индии. «Мы катались на скутере, Наталья обняла меня сзади, и я понял, что все…» — вспоминает Никита. Сама Наталья родом из Санкт-Петербурга, до приезда в поселение «маялась в офисе».
Никита снимает обувь и весь оставшийся день ходит босиком по песку, грязи, колкой растительности.
— Не боитесь повредить ногу или клеща подцепить? — спрашиваем мы, с благодарностью смотря на свои New Balance.
— Чего бояться? Клещи? Они нужны для того, чтобы прививать людей от всякой гадости. В природе же все мудро.
Раньше поселенец работал на производстве мебели, теперь делает мебель для себя. Основная профессия — печник.
— Мы называем наш стиль «ласковый брутал», — глава семейства гладит коричнево-белый комод. — Раньше дышал формальдегидами, смолами и мечтал, что в поселении буду делать мебель из натуральных составляющих.
В планах у хозяина — надстройка второго этажа. А пока все четыре обитателя дома ютятся в одной комнате.
Радушка и Добрыня наполняют комнату ультразвуком голосов, смехом, звоном игрушек и музыкальных инструментов. Гости действуют на них магически. Маша сразу приглянулась Добрыне — ребенок зря времени не теряет и по-всякому ухаживает за барышней и все время проводит только с ней.
— Мне нравится играть с детьми, но своих я пока не хочу, — Маша легко справляется с ролью матери, развлекает детвору и задается вопросом: — А в школу они пойдут? Здесь вообще рядом есть школы?
— В Кореличах есть и белорусскоязычная школа, и обычная. В детский сад они не ходят, а в школу — посмотрим, как дети сами захотят, — говорит Никита. — Добрыня уже умеет читать и писать. Считается, что дети, которые не ходили в детский сад, необщительны. Но общительнее наших деток не сыскать.
— Они же маленькие, не знают пока, хотят ли в школу… — недоумевает девушка.
— Почему? Мы думаем, что учим их, а на самом деле они нас учат. Они чистые, ангелы. Головы не зашлакованы и не задурены. Иногда глаголят такое, что заслушаешься.
— Я хочу дома учиться! — белокурый Добрыня ставит всех на место.
Машу обескураживает еще одна откровенная информация: оба ребенка были рождены в поселении, без помощи врачей.
— Нам говорили, что рожать дома — это безответственно, — объясняет Никита. — Как так? Безответственно — это отдать ребенка и жену в руки тетки, которую, может быть, парень бросил и у нее настроение плохое. Мы готовились к родам год, читали книги, смотрели видео, общались со знающими людьми. Вот она — ответственность.
Когда пришло время, мы зажгли свечи, поставили музыку. Это таинство — появление на свет человека. Непредвиденные случаи? Там, где есть любовь, страху нет места. Если бы что-то пошло не так, в машину — и роддом, конечно.
— А как ваши родители отнеслись к тому, что вы здесь поселились? — Маша меняет тему.
— Сначала с опаской. Думали, что это дурь. У меня просто жизнь такая: несколько институтов не оканчивал, в социуме я себя не видел. Они привыкли, что я весь в исканиях. Потом посмотрели, как и чем мы живем, познакомились с соседями и поняли, что здесь собрались не изгои и маргиналы, а люди, успешные в социуме. Среди соседей есть известные в Беларуси спортсмены, музыканты. Просто им стало скучно в городе, и они нашли для себя что-то более интересное.
— Ничего себе…
По мнению Натальи, готовить хлеб — святая обязанность женщины. Наши предки тоже придавали этому изделию магический смысл. Молодежи не понять. Сходил в гипер — купил.
— Нет, конечно, я вообще не готовлю, — Маша наблюдает, как Наталья приступает к замешиванию теста. — Дома ем только салаты. А вообще, поесть люблю вне дома.
— Я готовлю для семьи, — говорит Наталья. — Это еда, которая прошла через мои добрые руки с мыслями о любви. А хлеб — это вообще что-то волшебное. Я надеюсь, Маша, ты сегодня это прочувствуешь.
— Социум навязывает мысль, что готовка для женщины — это каторга, — поддерживает супругу Никита. — На плакатах надписи: «Ура, готовить не надо, всей семьей идем в „МакДональдс“!» Все это сделано для того, чтобы стричь капустку.
Итак, запоминайте. Месить тесто для хлеба необходимо в тишине. Сосредоточьте мысли на процессе. Поселенский хлеб готовится на ржаной закваске — туда добавляются мука и вода. Для полезности — еще мед, злаки, зелень, приправы, орехи, изюм и вообще все что угодно.
— Это интересно, — говорит Маша и мнет липкую массу. — Но очень долго… Такое ощущение, что мешу уже полгода.
— Просто почувствуй процесс, — помогает Наталья. — Можешь даже глаза закрыть.
Кухонная идиллия приводит к истине, которую формулирует Никита:
— Женщина создана для радости, любви. Материальное обеспечение — дело мужское. Главное, что должен сделать мужчина, — это создать счастливые условия для жены и детей.
Хлеб готов. Маша рисует на нем солнышко — так надо. Кругляшок отправляется в печь.
Обязательный ритуал перед принятием пищи — встать в круг и прочесть веселый стишок благодарности за еду: «„Дзякуй“ небу и „дзякуй“ земле за все, что есть у нас на столе. И пусть у всех людей на земле будет еда на столе». Машу это смущает.
— Смотрится дико, — признается позже девушка.
Никита и Наталья по-модному не едят мясо. Совсем. На столе всегда стоит растительная и правильная пища, например картофель, грибы, овощи травы. Чай — с липой, чабрецом, малиной и целым списком полезных растений. Белок заменяется другими компонентами.
— Стремимся максимально обеспечить себя своими продуктами. Свой огород, сад. Изучаем дикоросы. Сныть считается сорняком, но на самом деле вкуснее и полезнее весной ничего нет.
— Мы не едим мясо, и дети никогда мяса не ели. Говорят, что это невозможно. Разве наши дети недостаточно активны? Состояние после потребления мяса сравнимо с легким наркотическим опьянением. Мясо переваривается в течение чуть ли не полутора суток. В таком состоянии дети не могут быть активными в принципе. Нам нравится быть здоровыми, и нас радует, что здоровы наши дети.
— Я не смогу без мяса, — у Маши своя позиция. — Хотя у меня есть подруги и друзья — вегетарианцы. Вообще, мне повезло от природы: у меня хороший метаболизм — ем все, что хочу, и не полнею.
За столом поднимается тема зависимости от соцсетей.
— К соцсетям я отношусь положительно, если они доставляют человеку радость, — Никита показывает на ноутбук и другие гаджеты в доме. — Если же в них заходят от безнадежности, от нехватки живых друзей и человек не хочет по-другому реализовать себя в жизни, то грустно… У меня тоже есть страница. Во «ВКонтакте» — 4 тыс. друзей, в группе по печам — столько же. Мы общаемся. Соцсети — это всего лишь инструмент, которым нужно пользоваться правильно. Как топор: если им рубить дрова, то можно сделать много хорошего.
— А мне некогда, — вступает Наталья. — Помыла посуду, прибрала, погуляла в саду, посадила в огороде, пообщалась с родными… Раз в несколько месяцев только захожу с днем рождения кого-нибудь поздравить.
На участке поселенцев размером 2 гектара растет, кажется, все возможное в наших широтах — начиная от петрушки и морковки и заканчивая орехами, шелковицей, кизилом. Посажено так, чтобы все попеременно цвело и радовало чуть ли не круглый год.
— У меня была мечта: дети просыпаются и бегут босиком в сад есть ягоды и фрукты. Хочется, чтобы всегда в огороде было изобилие. Есть и экзотические растения: магнолия, гинкго билоба.
Для детей здесь, конечно, раздолье — они бегают, катаются на машинках, смеются.
Маша тоже наслаждается свободой. Успела погулять с собаками…
…побегать по тропинкам, постоять в одуванчиках…
…помыть руки из фотогеничного кувшина…
…поиграть с детьми…
…«поселфиться» с детьми…
…просто «поселфиться»…
…посадить арбуз. Они тут, конечно, небольшие, зато свои. Зеленый росток превратится в зеленую ягоду к концу лета.
— Сажать мне понравилось больше, чем хлеб. Оп — и арбуз уже в земле, — заключает Маша.
А еще девушке надо посадить дерево.
— В любой непонятной ситуации иди в лес, — говорит Никита. — Но сейчас, если человеку плохо, он либо напивается, либо еще что, то есть усугубляет себя. А на самом деле, чтобы выйти из плохого состояния, нужно, наоборот, привести себя в порядок.
Говорят, каждый мужчина должен посадить дерево. Я решил не мелочиться и посадил несколько тысяч деревьев. Дерево Маши будет расти здесь несколько сотен лет. Человек в хорошем смысле связывает себя с этим местом. Это амурский бархат, красивое дерево, из него делают пробки.
— В том числе для винца, — отмечает Маша. Теперь в поселении растет дерево по имени Маша.
В метрах ста от дома — мастерская и одновременно дом одного из поселенцев. Здесь они изготавливают деревянные изделия.
— Жизнь сейчас сама говорит, что надо уезжать из города, — размышляет Никита по пути в мастерскую. — Раньше в город хоть за работой ездили, а теперь там и работы нет. А здесь все живут в достатке. Я работаю раза в три меньше, чем в городе, но зарабатываю раза в три больше. Просто есть ниши, которые абсолютно не заняты: печник, строитель колодцев, мастер деревянных детских качалок, производитель домашнего подсолнечного масла, пекарь, гончар.
Фирменное изделие — детская качалка. Для Никиты это приработок в свободное от строительства печей время.
— Первую качалку сделал, когда Добрыне было два года. Сейчас их сделано уже больше сотни, и каждая стоит в районе $70. Нормальный приработок, и занятие приятное.
Сначала дерево режется, пилится, потом подвергается брашированию, после чего становится гладким и с эффектом старины.
Попробовать себя в мастерской Маша не рискнула.
Дело к вечеру. Пора домой.
— По моим ощущениям, жизнь будет потихоньку перебираться в деревню, — размышляет Никита. — Раньше людей можно было обмануть, что в городе счастье, — сейчас уже нет. Есть, конечно, и те, кто спит беспробудным сном, живет в иллюзиях.
— А что для вас счастье?
— Счастье — когда жена и дети здоровые. Счастье — посадить живое, видеть, как оно растет и плодоносит. Просыпаться от того, что ты выспался. От того, что можно заниматься тем, что нравится. От того, что птички поют за окошком и солнышко светит.
Нас спрашивают, почему мы бежим из города. А мы не бежим из города, а приезжаем сюда, идем к цели. Это разные вещи. Нас называют сектантами, но мы просто счастливые люди.
Впечатления у Маши, высказанные уже по дороге домой, в целом положительные:
— Я рада, что смогу нормально помыть руки и помазать чем-то ожоги от крапивы. А еще я очень хочу в душ. Слишком много природы! У меня даже голова кружится от переизбытка кислорода.
Если честно, я думала, мы приедем к полудиким людям, но на самом деле они хорошие, дети общительные и, кажется, более развитые, чем городские. Они даже половину продуктов в магазине покупают — я думала, все-все сами делают. Их еду я не поняла. Я заложница фастфуда и всяких приправ.
Было классно посмотреть на все, но жить так я бы не смогла.
«Селфи»-палки в каталоге Onliner.by
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. sk@onliner.by