В пяти минутах езды от Добруша есть шлагбаум с будкой. Рядом со шлагбаумом стоят вооруженные люди в камуфляже и чешется собака с выводком. Если удастся преодолеть этот блокпост и в правильный момент свернуть в заросли, то найдешь интересные вещи. Это тот случай, когда легально увидеть объект может далеко не каждый. А увидеть надо непременно. Иначе получится, что полтора века истории прошли зря.
До сих пор мы рассказывали про полезные «забросы» с бурной историей, которые (при соблюдении определенных формальностей) имеет право посетить каждый. На сей раз объект «условно доступен». То есть формальности надо соблюдать особенно усердно. Мы направляемся в мертвую деревню Демьянки. Здесь расположена усадьба Николая Герарда, который с 1905 по 1908 год был генерал-губернатором Финляндии. У дома, построенного во второй половине XIX века, богатая история. Которая может скоро закончиться. Значит, надо ехать побыстрее. После чернобыльской аварии деревня Демьянки попала в зону последующего отселения. Плотность загрязнения почвы цезием-137 здесь составляет от 15 до 40 кюри на квадратный километр. С тех пор периметр охраняется.
Хотя и за шлагбаумом есть жизнь: тарахтит трактор, проехал куда-то автомобиль. В некоторых деревнях тут по-прежнему ведут хозяйство, выращивают скот. Демьянки «похоронили» прошлым летом. После того, как местное население сошло на нет естественным путем: кто получил жилье в другом месте, кто умер. Как ни странно, признаки жизни здесь нынче более всего заметны на придорожных захоронениях. Видно, что ухаживают: красят, убирают, приносят цветы.
Гражданское кладбище рядом с военной братской могилой тоже не заброшено. По традиции тем, кто не прописан в «зоне», только в этот праздник разрешается навестить могилы родных.
В зарослях просматривается невысокая кирпичная стенка — это начались владения Герарда. Табличка среди деревьев напоминает об уникальном случае.
Деревянную церковь XIX века, которая стояла недалеко от имения, сумели эвакуировать. Собирались долго, но в 2005 году разобрали-таки по бревнышку, перевезли в Гомель и там собрали обратно. Разумеется, многие элементы пришлось изготавливать заново, и вагонка там современная. Но, говорят, проект постарались воспроизвести максимально точно. Теперь старинная церковь благополучно стоит на Речицком проспекте — работает во всю и даже обзавелась маленьким зоопарком.
Отрезок дороги перед деревней новый, хороший — положили, когда приехала техника закапывать дома.
— Сейчас не гони, будет поворот, — руководит навигацией директор районного музея Иван Дроздов. — Вон туда.
— «Туда» — это куда?! — в глухую стену из деревьев и кустов сворачивать не очень хочется.
С виду тут и пешком-то не особо пройдешь… Но в зеленке колеса нащупывают твердую почву. По стеклу шлепают ветки: едем по липовой аллее, которая, наверное, помнит еще кареты. Вокруг — то, во что превратился старинный парк за сотню лет.
Красные кирпичи среди буйной зелени смотрятся очень эффектно.
В сторонке скромно белеют заброшенные современные корпуса работы современных зодчих.
После революции, как уж заведено у советской власти, усадьбу генерал-губернатора отдали под детский дом. Во дворце оборудовали классы, хозяйственные и жилые помещения. Во время оккупации в доме Герарда размещался полицейский отряд. До тех пор, пока его не разогнали партизаны. В мирное время дворец опять отдали детям — под спецшколу для сирот. До чернобыльской аварии территорию имения летом использовали также под оздоровительный лагерь.
Кое-где в стенах еще торчат остатки дореволюционной арматуры. Никакого литья или штамповки — только ручная ковка.
Пожелай кто в наши дни так оформить оконный проем, ему тут же предъявили бы обвинения в китче. Но в данном случае искусствоведы уверяют, что мы наблюдаем «древнерусский стиль».
Наверное, когда-нибудь современная пенопластовая лепнина и прочие псевдокамины на светодиодах тоже станут образцами зодчества, будут бережно классифицированы специалистами. Но изготовить такие шикарные красные кирпичи человечество, видимо, не сумеет уже никогда.
На плоской стороне внешних декоративных кирпичей видна буква «Г». Причем почему-то не латинская, как это принято у некоторых местных помещиков. Герард предпочитал кириллицу.
Изнутри своды полуподвальных помещений особенно впечатляют.
Многие красивые проемы между помещениями заложены кирпичом: потребности советской спецшколы не всегда вписывались в панский формат. Собственно, эта перепланировка в некоторых местах стала заметна, только когда отвалились остатки социалистической штукатурки.
Клинопись советских школьников поверх древних кирпичей — теперь тоже какая-никакая история.
В верхнюю часть башенки ведет шикарная кованая лестница на заклепках.
Заложенные кирпичом окна — это результат работ по консервации. Местные власти как могут пытаются уберечь здание от воздействия природных факторов.
Исключительно для контраста рядом построены образцы архитектуры времен развитого социализма. Это новые корпуса детского дома, в которых располагались жилые и учебные помещения, столовая, спортивный и актовый залы. Тут ни единой лишней «красивости».
После войны перед домом генерал-губернатора поставили Ленина, чтобы указывал путь. Сейчас остался только постамент, но старожилы помнят направление — в сторону областного центра.
В траве находим торчащие из земли деревянные таблички — «Фасоль» и «Морковка». Возможно, местные мичуринцы помечали так посевы. Где на самом деле располагались грядки, теперь уж не узнаешь. А таблички мог принести и воткнуть кто угодно — потому что это красиво.
За домом — резко уходящий вниз склон. Когда-то растительности здесь было поменьше, излишки убирали, чтобы из хозяйских окон и башенок красиво просматривалась пойма реки Ипуть. А также крестьяне, работающие в поле. Нынче не разглядеть ни полей (если смотреть сверху), ни дворца (если смотреть снизу).
Среди кустов натыкаемся на остатки колодца в обрамлении изысканно позеленевших кирпичей. Если долго смотреть на полноразмерное изображение этой ямы, можно разглядеть то, что не заметно с первого взгляда.
Самые зоркие утверждают, что способны насчитать здесь до четырех жаб. А наиболее терпеливые вообще начинают видеть трехмерную картинку.
«Мост» при первом хозяине был довольно сложным гидротехническим сооружением со шлюзами и будкой, из которой ими управляли. Но никто толком не помнит, когда здесь в последний раз видели воду. Поскольку усадьба находится на возвышении, считается, что гипотетический водоем мог питаться осадками и, возможно, за счет подземных источников. Но сейчас таковых не осталось — уровень воды жестоко падает не только здесь.
Согласно справочникам, въезд на мост был обозначен липами. Возможно, это одна из них.
Когда-то «долина» Ипути, расположенная под горой, активно использовалась в сельскохозяйственных надобностях — и при Герарде, и при СССР. Теперь здесь разруха, всем заправляют мелкие ракообразные. Иногда их навещают лоси с кабанами.
Это Низок. Когда-то он считался отдельной деревней, а потом, войдя в черту больших Демьянок, стал чем-то вроде микрорайона. Но название сохранил.
Вдоль дороги с равным интервалом просвечивают большие пятна желтого песка в обрамлении цветов. Как по могилам ходишь. Это, считай, и есть могилы — похороненные подворья.
Иван Дроздов говорит, что закопали их прошлым летом. Технология простая: экскаватор роет яму во дворе, бульдозер сдвигает туда дом и хозпостройки. Засыпают, ровняют могилу гусеницами. Через пару лет природа приберет все следы. Пока же ядовитый синяк с готовностью позирует для драматических снимков про радиацию.
В Добрушском райисполкоме к усадьбе Герарда продолжают относиться как к культурной ценности. Правда, что с ценностью делать, непонятно. Как показывает практика, и в менее закрытых местах не удается решить проблему исторических построек. А тут — шлагбаум, охрана, собака чешется…
Уже много лет у государства (читай: у нас) не обнаруживается ясно сформулированной и подкрепленной деньгами политики в отношении подобного наследия. Размазывать средства — плохо. Не хватит на тот же Красный Берег и прочие дворцы из тех, которые на виду и ухожены. Если не размазывать — пропадет и забудется все остальное.
Тем временем кое-где под Гомелем уже попробовали тихонечко снести «старье»: вдруг никто не заметит? Вроде прошло нормально, никого не посадили. У других действовать так рука не поднимается, но и сохранять то, что еще имеется, средств не хватает. Третьи, возможно, тихо надеются, что все образуется как-нибудь естественным путем.
На сайте Добрушского райисполкома уже два года висит инвестпредложение по восстановлению усадьбы Герарда. Предлагается создать на ее базе «объект туристической индустрии». Вообще-то, похожие предложения висят давно и много где. Пока ни одно не сработало.
— Конечно, мы разыскали потомков Герарда, — говорит Иван Дроздов. — Его дальние родственники живут сейчас в Финляндии, мы писали им. Честно говоря, не очень рассчитывали, что они добавят что-то новое к истории усадьбы. Но надеялись заинтересовать их судьбой фамильного имения. Получили вежливый ответ: мол, спасибо за интерес, хорошо, что помните нашего предка. На этом пока все.
Цикл «Увидеть, пока не развалилось»:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. vv@onliner.by
