Оттуда слышались странные звуки?

Костел Святой Троицы в Лысково был построен в 1763—1785 годах для католического ордена миссионеров. Есть неподтвержденное мнение, будто автором проекта стал придворный архитектор Сапег — Ян Самуэль Беккер. Тот самый Беккер, который в этот же период занимался проектированием дворцового комплекса в Ружанах.

Через дорогу в едином комплексе с костелом был построен жилой корпус для миссионеров, где расположились монашеские кельи, библиотека, госпиталь и школа. Два строения соединялись подземным ходом, куда спускались еще 20 лет назад. Тоннель был под два метра высотой — человек любого роста комфортно передвигался под землей. Корпус миссионеров сохранился до наших дней в виде сельской амбулатории, прежде здесь была больница.

Медработники и попросили власти капитально замуровать вход в «подземку». Говорят, было неуютно работать рядом с таинственным местом — слышались то ли голоса, то ли странные звуки.

Дверь в подземный ход из амбулатории закрыта на замок. А когда обвалился доступ со стороны костела, здесь уже и не помнят.

Храм в храме

— После событий 1863—1864 годов костел Святой Троицы передали православным верующим, — рассказывает краевед, учитель истории Могилевецкой средней школы Александр Попко. — К этому моменту он перенес удар молнии, которая повредила экзотичную крышу костела. Остались свидетельства, что крыша над основным зданием была из гонта и над крестом располагался огромный петух. Пожар «съел» петуха и повредил гонт.

Четыре года понадобилось, чтобы перестроить католический храм в православный: пол выложили из мозаики, а крышу накрыли оцинкованной жестью.

Из бюджета российского государства на церковь в Лысково были потрачены 12 046 рублей 42 копейки серебром. Посмотрите на крест, сохранившийся над звонницей. Видно, что была поперечная перекладина, которую потом спилили.

После Рижского мирного договора церковь снова стала костелом. Католики вернулись в свой храм в 1921 году и молились там до 1960-го, когда Совет по делам религиозных культов при Совете Министров СССР поддержал решение Брестского облисполкома об изъятии костела в Лысково из числа действующих, а католическую общину сняли с регистрации. Само строение рекомендовалось использовать в качестве культурно-просветительского учреждения. Но жизнь из храма ушла насовсем.

— В 1989-м я приехал в Лысковскую школу по распределению, — продолжает Александр Попко. — Здание костела отдали колхозу, и он использовал храм как умел. 

Помню, сушили здесь люпин, а он в сыром виде выделяет очень много влаги — испарина стоит, стены покрываются грибком. Крыши практически не было, но местами еще висела жесть.

Мы тогда с ребятами ухаживали за могилой поэта Франтишка Карпинского, похороненного на территории костела, так постоянно приходилось куски жести собирать по всему двору. Снесем в кучу, приедет трактор и увезет: что на металлолом, а что просто выбрасывали. Люди постарше смотрели на это с болью. Что им оставалось? Только молиться.

Вернуть в костел молитву получилось на излете 1990-х. Католическая община Лысково обратилась в Брестское представительство фонда Костюшко. Эта инициатива дошла до некоего пана Васюкевича — польского инженера-строителя, чьи родовые корни были связаны с этими местами. В узких кругах его любовно называли «толкачом» — он не видел препятствий, чтобы довести задуманное до логического конца.

Сначала Васюкевич обратился в официальные институты Беларуси по сохранению наследия, но расценки на проектно-сметную документацию подобного объекта его серьезно расстроили. Единомышленника он нашел в лице брестского архитектора Юрия Гуля. На тот момент Гуль работал индивидуальным предпринимателем и мог оказать услугу проектировщика в частном порядке.

— Речь шла только о консервации здания, — вспоминает Юрий Михайлович. — Решили накрыть оцинкованной крышей часть костела над бывшим алтарем и на этом месте сделать действующую комнату для молитвы. Подобным образом думали накрыть и два конусных свода в южном сокрестии.

Обследовали стены. Оказалось, они двухметровой толщины с вентиляционными каналами. Под всем костелом было подвальное помещение, где находились захоронения.

Так же, как и над основным помещением, над подвалом существовали кирпичные своды, которые к концу XX века обрушились. Мы планировали полностью засыпать подвал, залить его асфальтом с уклоном, чтобы отводить воду за пределы здания. Получалось такое своеобразное строение: в старых стенах костела каплица с внутренним двориком, а по периметру карниза — бетонный пояс, который, как ремень, удерживал бы конструкцию от дальнейшего разрушения. Проект консервации тогда сделал заслуженный строитель Беларуси Ричард Брониславович Каценель.

Перед тем как приступить к консервации, костел нужно было почистить — освободить строение от свисающих прогнивших балок и огромных деревьев, проросших по всему зданию. Высота стен в 18 с лишним метров требовала крана или другой дорогостоящей техники. Чтобы сократить расходы, нашли элегантное решение. Юрий Гуль, альпинист со стажем, собрал своих ребят, и молодая команда начала расчистку. Висячие балки оказались достаточно крепкими: цельные, 9 метров длиной, они когда-то привозились сюда прямо из Беловежской пущи.

А деревья, впившиеся в стены корнями, порой приходилось вырывать трактором.

«Брукаванку» восстанавливали на коленях

Инициатива пана Васюкевича чем-то грандиозным не закончилась. Костел в Лысково продолжил разрушаться. Еще одна попытка его спасти была предпринята в 2018 году. Тогда в Пружанский райисполком обратилась Пинская епархия римско-католической церкви — просили о передаче им в собственность костела и здания бывшего монастыря. Собственником костела является Зеленевичский сельисполком, владельцем бывшего монастырского корпуса — Пружанская центральная районная больница. Для передачи комплекса Пинской епархии нужно было перевести амбулаторию в иное здание, но быстро подобрать помещение не удалось.

— Проявилась и другая проблема, — говорит методист по охране историко-культурного наследия Пружанской районной централизованной клубной системы Ольга Зинкевич. — Для передачи другому собственнику возникла необходимость регистрации костела как капитального строения в Едином государственном регистре недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним, предварительно изготовив ведомость технических характеристик. Но по действовавшему на тот момент законодательству сделать это оказалось невозможно — здание не обладало признаками капитального строения. Только в нынешнем году в законодательство были внесены изменения, и собственник смог изготовить паспорт неиспользуемого объекта.

Казалось, юридический казус разрешен, но костелу опять не повезло. Время изменилось, и сегодня Пинская епархия не в силах взять на себя ни реконструкцию, ни консервацию объекта.

Монастырский комплекс внесен в Государственный список историко-культурных ценностей Республики Беларусь. Костел и бывший жилой корпус миссионеров включены в План на 2022—2025 годы по сохранению объектов историко-культурного наследия Брестской области с пошаговыми действиями по каждому из них. Шанс попасть в «топы» этого плана у храма есть — в качестве достопримечательности, оказавшейся на объездной дороге в обход ядра Беловежской пущи.

Важная магистраль, немного сузив «русло», прошла прямо у подножия костела. И тут образовалась «фишечка»: когда прокладывали дорогу, решили оставить фрагмент находящейся здесь давней брусчатки. Во время Второй мировой ее продлевали километров на 20 до деревни Подороск Гродненской области. После строительства обходного пути осталось 50 метров. Местные говорят, что забавлялись, глядя, как мучаются строители над этим фрагментом истории — перекладывать «брукаванку» приходилось по несколько раз, стоя на коленях.

В ожидании помощи со стороны государства местная католическая община ухаживает за территорией костела своими силами. На правах волонтеров здесь работают и сотрудники Пружанского райисполкома: вырезают кустарники, вырубают деревья. Но природа с завидным упрямством занимает свои владения снова и снова.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by