К хутору Замошье от Кобрина ведут две дороги — плохая и очень плохая. На плохой Михаил несколько раз застревал на своем стареньком джипе (ох уж эти козни межсезонья), по очень плохой он ездит на самодельном квадроцикле. Путь к родовому гнезду, затерянному прямо посреди леса, занимает с десяток километров. Их белорус преодолевает с завидной регулярностью: за стареньким домом больше некому приглядывать. Но сохранить память о предках хочется: на хуторе, появившемся на болотистом участке земли еще в 1930-х, успело пожить аж четыре поколения семьи. Рассказываем их историю.

Настоящее

Если не знать точного местоположения Замошья, наткнуться на него можно лишь по счастливой случайности. В радиусе 3 км — тишь, глушь и никаких соседей. Ближайшая деревня практически стерта не только с лица земли, но и из людской памяти: там доживает свой век один-единственный человек.

— Дом, который вы видите, построил после войны мой дед. Предыдущую хату, что стояла здесь еще с 1930-х, отступая, сожгли немцы, — вещает наш герой.

Здание получилось добротным: Михаил предполагает, что для его возведения использовалась качественная древесина. Ему почти 80 лет, а стены по-прежнему целехонькие, пол не прогнил, крыша не провалилась. Из всех новшеств — фасад, обитый дранкой из тонких осиновых листов. Нынешний хозяин таким образом решил защитить дом от погодных условий (дождя, ветра, солнца). Все остальное — сплошная аутентика.

— Не имея почти ничего, деду удалось нанять двух мужиков из Смоленска. Они приехали в Беларусь на заработки, потому что на родине им даже есть нечего было. Пилили лес да строили. Дед платил им зерном.

Снаружи хата выглядит миниатюрной, хотя и занимает около 90 «квадратов». Внутри — небольшая спаленка (ее еще называют бабиной комнатой), кухня, гостиная и… сейф. Это дополнительное помещение под замком, где всегда хранилась всякая всячина: от стародавних дрели и пилы до гармошки, к которой долгие годы никто не притрагивался.

— Внутри я поменял только печь: старая провалилась в погреб, так что я ее разобрал, сохранив лишь небольшую часть. Вместо нее установил дровяной котел. Он куда быстрее нагревает дом: грубка отдает тепло только спустя часа три.

Электричество на хутор проведено под землей. Раньше мощностей не хватало на три лампочки, а сейчас даже маленький холодильник работает. Воду Михаил привозит с собой, хотя на участке есть колодец: при желании его можно очистить и дальше пользоваться. Готовит белорус либо на газовой плите, либо на мангале. О канализации и санузле в доме пока говорить не приходится: все решает улица.

— Хотел сюда оптоволокно протянуть. Это вполне реально. Правда, «Белтелеком» на такое не пойдет: затраты никогда не окупятся.

Прошлое

А как вообще появилось это самое Замошье? Михаил раскладывает перед нами пожелтевшие от времени снимки и начинает погружать в далекое прошлое.

— Когда эти территории отошли к Польше, местным предложили перебираться из деревень на хутора. Это было довольно выгодно: чем дальше от цивилизации твой участок, тем больше земли тебе могли выделить. К тому же это было удобно: пашня, сенокос и сам дом находились в одной локации. Мой прапрадед рискнул и перевез дом и сарай прямо на хутор Замошье (название буквально означает «за болотом»). Вместе с ним сюда переехала и вся семья, в том числе прабабушка София (она даже меня понянчить успела, такая крепкая была) и ее сын. Муж у нее погиб в Первой мировой войне, так что моего деда она воспитывала сама. Отказывала всем в замужестве, хотя предложений было много: хозяйка она была толковая, да и собой не дурна.

Дед Алексей вырос и сам обзавелся уютным местечком в любовной лодке: короче говоря, женился. Правда, супруга вскоре скончалась, оставив мужчину с двумя детьми. Быть отцом-одиночкой тогда (да, собственно, и сейчас) было не принято, поэтому он отправился искать невесту в соседнее поселение. Путь был недолгим — всего-то 150 метров.

— Там жил человек по имени Казимир со своей женой и дочерьми. Он чистейший поляк. Когда-то служил артиллеристом в Порт-Артуре, участвовал в русско-японской войне. Получил во время боевых действий легкое ранение и был командирован в Москву, где и познакомился с будущей супругой. Они решают вернуться на ее родину. Тогда уже существовала граница между Польшей и БССР, так что Казимир за кругленькую сумму нанял контрабандистов, чтобы они перевезли новобрачных в Брестскую область. Так пара и оказалась на хуторе, куда пришел свататься дед Алексей. Сначала все подумали, что он положил глаз на старшую сестру — она была самой красивой. Но он предпочел младшую, Марию. Та сразу в слезы: жених-вдовец — не самая подходящая партия. Слушать ее не стали, и в скором времени она очутилась в Замошье.

У Алексея и Марии родился еще один ребенок. Потом кто-то из детей что-то подхватил, и неведомая болезнь забрала на тот свет сразу троих малышей. Но без наследников семья не осталась: впоследствии на свет появилось еще трое сыновей, в том числе отец Михаила.

— Когда-то на хуторе было шумно и весело: много народу, большое хозяйство. Но со временем кто-то переехал, кто-то умер. В конце концов в хате осталась только баба Мария. Двадцать лет одна прожила в лесу. Говорила, что бояться ей здесь нечего, не то что в городе: там, мол, люди недобрые. До Кобрина ходила пешком, чтобы на рынке яйца продавать: 16 км туда, 16 км назад. После ее смерти за хатой приглядывал мой отец. Поставил на участке улья. Ну а дальше это все досталось по наследству мне. Пчелы как-то не спрашивали, хочу я или не хочу ими заниматься. Да и место это хотелось сберечь — все-таки оно довольно уникальное.

К слову, ветвистое семейное древо белоруса пустило корни не только в нашей стране, но и за ее пределами. Прадед Казимир вместе с холостыми детьми в 1946-м укатил в Польшу, еще один прадед и вовсе уплыл в Америку, открыл там фабрику по производству красок и серьезно разбогател.

— Он приезжал в Беларусь на свадьбу нашей родственницы. Спросил, что новобрачные хотят в качестве подарка. Будущий муж не растерялся и ответил: «Мотоцикл с коляской». В то время купить его было практически нереально. Но если у тебя в кармане были доллары… В общем, мотоцикл у молодоженов появился. Кстати, этот прадед потомками так и не обзавелся, и неизвестно, кому достался его успешный бизнес.

Будущее

Зато известно, кому досталось Замошье. Не успел Михаил оформить на себя имущество, как ему уже предложили его продать.

— Какие-то охотники готовы были купить его за $1000, но я отказался. Все-таки это родное, земля наследуется уже шестым поколением, если считать моих сыновей. Да и нравится мне здесь: тишина, спокойствие.

Идей, что делать с хутором, у белоруса много. Можно, например, открыть агроусадьбу: поставить пару домиков для сна на ульях (один уже есть) и проводить что-то в духе ретритов. Все-таки территория позволяет: в распоряжении Михаила целый гектар земли. Между прочим, охраняемый по периметру видеокамерами.

— Организовать тут какие-то удобства не так сложно. Но что делать с дорогой? В непогоду ее сильно размывает: добраться можно только на квадроцикле. Я собрал его на базе двигателя от Volkswagen. Корпус варил вручную, три месяца на это потратил. Но много людей на нем не перевезешь...

Пока мысли о серьезном бизнесе роятся где-то на подкорке головного мозга, Михаил потихоньку обустраивает хозяйство. Помимо пчел завел кроликов, скоро планирует потеснить их еще и поросятами. Вместе с детьми изготавливает из дерева разные мелочи: от подставок для телефонов до разделочных досок. Параллельно ведет блог на YouTube, где рассказывает о своих буднях на хуторе. Вы тоже можете его посмотреть.

— Перебираться сюда насовсем пока не хочу, но бывать здесь чаще точно буду. Иначе все быстро придет в негодность, а я не могу этого допустить: это моя память.

---

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by