Что за усадьба?

Усадьба в классическом стиле скрывается в тени высоких деревьев — некоторым из них стукнуло аж 500 лет. Самому зданию чуть больше 200 — его построили в 1813 году. Хотя первые упоминания об этом поместье относятся к XVI веку: оно принадлежало роду Дуниных. Когда-то они и золото прятали с Наполеоном, и в восстании Калиновского участвовали, и Москву защищали. В общем, везде засветились.

— В разное время владельцами этих земель были Раецкие, Верещаки, Путткамеры, Жултовские. Имение было довольно внушительных размеров и достигало 1000 га, — рассказывает Вера Евгеньевна. — Раецкие были люди богатые, занимались меценатством. Могли отправить какого-нибудь бедного талантливого человека учиться в Италию, Испанию, на остров Святой Елены. Так случилось и с Яном Зайкой, который впоследствии разработал архитектурный проект неоготической церкви Святой Варвары — она стоит неподалеку.

При поместье постигал азы науки и отец Адама Мицкевича. Да и сам поэт приезжал сюда в гости к своей возлюбленной Марыле Верещаке, когда ее брат Юзеф был здесь хозяином.

Последний владелец имения Адам Жултовский сдавал дом в аренду, а потом и вовсе передал католическим монахиням. Они прожили здесь аж до 1943 года. При Советах усадьба стала амбулаторией, которая просуществовала практически до наших дней. В начале 2000-х ее закрыли. А потом здание оказалось в руках у семейства Солдатовых. Так кто же они, эти отчаянные оптимисты, рискнувшие перебраться в эту глушь и на собственные средства восстановить часть нашей истории?

Она сплела шляпку для Хилари Клинтон, а его иконы можно найти по всей Беларуси

Вера Евгеньевна родом из Гомеля. По образованию она педагог, а вот по призванию — мастер по плетению из соломки. Правда, женщина долго не решалась признаться самой себе в том, что это ремесло может стать ее главной страстью:

— У меня есть подруга — профессиональная художница. Много лет назад она попала в автокатастрофу и стала инвалидом 1-й группы. Пострадали 5-й и 6-й позвонки, ее полностью парализовало. После этого она мне сказала: «Я постоянно откладывала все на потом. А теперь уже не могу сделать ничего из того, о чем мечтала. Прекрати сомневаться в себе, иди в Союз художников, покажи свои работы».

Вера Евгеньевна к совету прислушалась и сразу же получила звание народного мастера. А дальше начала оплетать своей соломкой весь мир. Изготовленную ею шляпку подарили Хилари Клинтон, когда в 1994 году она вместе со своим мужем-президентом приезжала в Беларусь. С женой Бориса Ельцина Наиной наша героиня и вовсе была знакома лично и однажды вручила ей золотистую папараць-кветку. Ее творчество до сих пор представлено на выставках в Великобритании, Венесуэле, России и других странах.

Но ехать так далеко, чтобы посмотреть на мастерство белоруски, необязательно — достаточно заглянуть в ее усадьбу. Вместе с мужем Вера Евгеньевна организовала в одной из комнат небольшой музей. Кроме изделий из соломки здесь вывешены иконы и картины Александра Васильевича, а еще аккуратно разложены предметы белорусского быта. Из них в свое время можно было собрать отличное приданое для невесты.

Попасть сюда можно абсолютно бесплатно — владельцы готовы на голом энтузиазме провести для вас экскурсию и рассказать все, что знают.

Александр Васильевич — художник с Дальнего Востока. С будущей супругой он там и познакомился. Она в очередной раз решила круто поменять свою жизнь и, как любая сильная и независимая женщина, просто взяла и переехала в Благовещенск. В Беларусь вернулась уже с красавцем-мужем. Вместе они уже 36 лет, но до сих пор обращаются друг к другу на «вы». И даже ругаются на «вы».

Мастерская Александра Васильевича находится в дальнем конце здания. Заходить в нее без разрешения художника нельзя: сами понимаете, здесь своя атмосфера. Сейчас мужчина трудится над царскими вратами для местной церкви. Все делает строго по канонам: краску разводит сам из растертых в пыль минералов, яичного желтка и кваса, а клей готовит из плавательного пузыря осетра. Звучит сложно, зато такие натуральные материалы и через сто лет будут выглядеть отлично.

Этому искусству он обучался в далекие 1990-е годы. Понял, что есть в работе с иконами какая-то особая глубина, какую не сыскать в обыкновенной живописи. И на два года ушел в Свято-Елизаветинский монастырь.

— Писать иконы — это тяжело, — говорит Александр Васильевич. — Такое занятие требует серьезного физического и морального напряжения. Иногда даже слишком громкий стук сердца может помешать процессу. Поэтому мне периодически хочется попробовать что-то еще. Например, порисовать этюды весной. Но для этого нужно много красок, холстов, кистей — на один месяц потребуется пару тысяч долларов… А на религиозной живописи много не заработаешь. Это больше жертва, чем какой-то доход. Священники стараются хоть что-то заплатить, помочь как-то. Наш батюшка нам две печки передал — вот уже и отопление есть.

Мужчина нашел другой источник денег: он трудится кочегаром в новой амбулатории по соседству. Убежден, что это лучший вариант для художника:

— Работаешь себе спокойно, а как свободная минутка появится, пишешь эскизы. Я прямо там фигурки для батлейки вырезал и расписывал, тоже для храма.

Как и зачем семья купила эту усадьбу?

Узнав наших героев поближе, понять, зачем они вписались в эту не самую благодарную историю, станет проще: там, где бизнесмен будет подсчитывать убытки, творческий человек увидит возможность для самовыражения.

— Мы жили под Минском в двухкомнатной квартире, я преподавала, Александр Васильевич вел кружок скульптуры и керамики. И меня это так тяготило, что я взяла и сбежала к подруге на хутор, тоже в Кореличском районе. И так мне понравилось это место, люди вокруг, ощущение свободы, что я и мужа уговорила переехать, хоть он и сопротивлялся. Даже домик себе купили. В какой-то момент мне захотелось открыть рядышком музей соломки. Принесла эту идею в райисполком, и мне предложили расположить его прямо в заброшенной усадьбе в Райце. Когда я ее увидела, то поняла: это мое место, — вспоминает Вера Евгеньевна.

Хоть здание и пустовало несколько лет, его состояние на первый взгляд казалось не таким уж плачевным. Все это время за ним присматривал бывший главврач амбулатории. Его в округе все уважали, так что вандализмом в стенах поместья не промышляли. Внутри пахло медикаментами, но было сухо и, что самое главное, отсутствовал всякий намек на плесень. Для Веры Евгеньевны это означало одно: ее соломка в этом доме приживется и не погибнет от сырости.

Супруги продали свой хуторской дом и переехали в Райцу. Сначала усадьбу им отдали на условиях целевого использования — Солдатовы должны были сделать ремонт и организовать здесь музей. Спустя пять лет семья выкупила поместье. Цена была небольшой — всего-то одна базовая за целых 460 квадратных метров истории. А вот на реставрацию муж и жена потратили сумму посерьезнее: по подсчетам Веры Евгеньевны, в год они вкладывают в свое детище около $5000. И так уже 12 лет.

— Когда мы присмотрелись получше, поняли, в каком жутком состоянии находится здание. Тронули штукатурку, и кусок стены просто вывалился на улицу. Пришлось заново укладывать и утеплять — всего около 20 метров. В крыше кое-где обнаружили дырки, их тоже заделывали, иначе потолок просто упал бы нам на головы. Содрали старую краску с пола и в одной из комнат обнаружили остатки 200-летнего паркета (40 мм толщиной!). На нем изображен узор из крестов и треугольников — по легенде, он дает благословение человеку, который здесь живет, — перечисляет собеседница.

Еще супруги избавились от части перегородок и сделали большую гостиную (оказалось, все так и было в XIX веке), сложили настоящую русскую печь из кирпичей, которые нашли на пожарище недалеко от усадьбы. Дымоход соорудили из старого столетнего колеса.

— В прошлом году мы наконец-то провели в дом воду, организовали ванную комнату. До этого больше 10 лет прожили без удобств, как в XIX веке. С туалетом на улице, водой из колодца… Газа нет до сих пор, все еще отапливаем дом дровами, — говорит женщина.

Восстанавливать поместье Солдатовым помогают двое сыновей, а иногда еще и внуки (их 16!).

— Сами мы зарабатываем на сувенирах, которые продаем в музее. Да и пенсия какая-никакая есть. Колхоз когда-то деньги на бетономешалку выделил. Может, еще чем-то бы подсобил, да мы не привыкли просить, сами справляемся, — добавляет Вера Евгеньевна.

Много сил у семьи отнимает уход за парком. Среди сохранившихся деревьев особенно примечателен восьмитычинковый каштан — его привезли сюда из Парижа примерно 100 лет назад. Долго он был единственным таким в Беларуси и охранялся государством. Но недавно дерево удалось размножить.

Ну а пока супруги затеяли очередной ремонт — собираются открыть еще один выставочный зал. Вера Евгеньевна признается, что они нашли себе занятие на всю оставшуюся жизнь. Возможно, еще и потомкам хватит. Получится своеобразное родовое гнездо.

В свободное от реставрации время муж и жена устраивают в доме разные культурные мероприятия — чтения стихов, пленэры, концерты. И по-прежнему ждут гостей. Может, вам тоже стоит заглянуть сюда этим летом?

---

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by