Пожар

Степанида Степанюк и ее 55-летняя дочь Валентина Готовчиц живут в Доропеевичах на улице 17-го Сентября. Кирпичный дом дочери делил двор с родительской хатой. Теперь на месте деревянного дома обугленный сруб, который еще пахнет дымом — доски настороженно обнюхивает кот Васька. Крона высокой вишни высохла и почернела с той стороны, где пылал огонь.

Хозяйки в последние дни пытаются прийти в себя: Степанида — тяжело вздыхая в кровати, Валентина — продолжая хлопотать над матерью.

Валентина рассказывает, что поздно вечером накануне пожара заходила в дом матери, проверяла ее сон — все было в порядке. Ночью проснулась от страшного звука.

— Я услышала, как стреляет шифер во дворе: накалился до предела. Вылетела на улицу в чем была, — говорит женщина. — Из маминой хаты валил дым. Открыла дверь раз, открыла другой — войти не смогла. Только огонь занялся сильнее из-за сквозняка. И я ж не знала, что мама спаслась. Звоню сыну в Кобрин, плачу: нету больше нашей бабы, и хаты нету!

Но баба Стэпа выжила: смогла выбраться через окно с дальней стороны хаты, буквально выпала из него на улицу. Все гадают, откуда у больной женщины, которая уже и не ходит толком, взялись силы.

— Мама потом сказала: «Что-то меня вытолкнуло — наверное, Богородица». Она пострадала, но не сильно: ноги в синяках, ожоги есть небольшие. Говорила, как на землю упала, посыпала песком голову, чтобы волосы не загорелись. В больницу не забирали. 

В ту ночь к горящей хате в Доропеевичах съехались четыре машины МЧС, сбежались местные. На вопрос, что стало причиной пожара, Валентина делится предположением: проблемы с проводкой.

На траве во дворе проветриваются остатки домотканых покрывал, на качелях просушиваются бумаги и фотографии. То немногое, что удалось отыскать в саже и углях.

— Несколько дней после пожара не могла в дом зайти — рвется сердце, — кивает Валентина на остатки родительской усадьбы.

Дом был застрахован, имущество — нет. Но женщина вздыхает только о материнских работах, которые пропали навсегда.

Жизнь и ткачество «кожушком»

Полешучка Степанида Степанюк — народный мастер Беларуси, почетный гражданин Малоритского района. На сарае во дворе — баннер с ее большим портретом, раньше он висел на одной из улиц Малориты.

После пожара женщина живет в доме дочери. Сидит на покрывале собственной работы. Мало говорит, но много вздыхает, тихо «бядуе» о случившемся. В хату, что сейчас сгорела, она пришла невесткой в конце 1950-х. В огне погиб сундук с приданым, которое она тогда привезла с собой.

Ткать Степанида Алексеевна научилась еще в детстве, «коло мамы». Причины прозаичны:

— Колысь нэ було ў нас одёжы. Вытыкалы, шылы, красылы — і ходылы. 

О жизни и главном деле матери подробнее рассказывает ее дочь.

— 25 лет она проработала швеей в доме быта. Меня маленькую брала с собой: она строчит на машинке, а я сижу под столом. Домой приходила — управлялась по хозяйству и ткала. Ткачество — это была ее страсть. Когда вышла на пенсию, особенно последние лет 10, все время сидела за кроснами — не вытянуть ее было из-за станка.

Прихожу с работы, говорю ей: «Мама, отдохните уже», а она: «А я за работой отдыхаю».

Валентина вспоминает, что осенью 2020-го мастерица работала особенно рьяно: выткала 30 метров полотна на юбки и сорочки.

— Сняли материал с кросен, скрутили его, а на следующий день у нее инсульт. Это был ноябрь, с той поры семь месяцев была лежачая. Инсульт, инфаркт, коронавирус. Только последний месяц стало легче — начала двигаться немножко, но вот опять беда.

Свое теперешнее состояние сама Степанида Алексеевна описывает кратко:

— Ніяк галава ўжо нэ саабражае. 

Время, когда женщина держала в памяти десятки народных песен, ушло.

— І рукі ўжо нэ работаюць. Як ляжала на лыжку та нэ магла поднятыся, то ўсё роўна думала, каб даў Бог яшчэ паткаць. 

Баба Стэпа задумчиво молчит, а потом собирается с силами и оптимистично подытоживает:

— Кросна ё, пралка ё, дачка ё — дапамагае. Толькі ў яе няма такой цягі да кроснаў, а ў мяне была.

Дочь не спорит:

— Мама научила меня своей работе, только мне до ее мастерства далеко. 

Среди заслуг Степаниды Степанюк — возрождение уникального вида ткачества «кожушком». Это когда на домотканом полотне и с лицевой стороны, и с изнаночной получается одинаково аккуратный и красивый узор. Валентина показывает юбку из ткани в такой технике.

— Юбки старинные с этим «кожушком» в нашей местности сохранились, им лет по 150. Но как именно это ткать, уже не помнил никто. Мы с мамой ездили к другим мастерицам, расспрашивали — никто не знал. Она сама добивалась нужного узора месяц, нервничала, пробовала. А потом ей приснился сон. Что идет по полю, вдали стоят кросна, а возле них какая-то женщина сидит.

Приснилась схема, как заправлять нитки, какое бердо надо использовать. Попробовала потом повторить — и все получилось. 

Что сгорело, что осталось

Стараясь не навредить матери, многочисленные потери во время пожара Валентина обсуждает в стороне. Среди самых тяжелых утрат — одежда, которую Степанида Алексеевна приготовила себе «на смерць».

— Она ж сначала просто купила себе одежду, как все старики. А потом говорит: не, вытку себе полный костюм. Успела. Уже когда тяжело болела, бывало, помою ее вечером, а она: «Ну все, уже пора помирать. Надень на меня мой костюм, чтобы я уже хорошая лежала». Или приезжают внуки, а она: «Может, уже на кладбище повезете? Наденьте строй».

Сгорели «километры полотна» и «поўная скрыня натканага»: рушники, намитки, рубахи, юбки. Несколько ковров с наивными сюжетами, а еще работа по мотивам Васнецова «Прощание князя Олега с конем».

— Мама еще в молодости ее увидела и все хотела вышить, но вышила уже в старости, в 82.

Сохранились некоторые народные костюмы: что-то в семье, что-то на руках.

— Мама же их всем родным пошила, мне так два. А сколько ансамблей она обшила — не сосчитать. Пары из Минска свадебные костюмы заказывали, присылали фотографии старинные: «Хотим как здесь». Она по снимку могла любой узор повторить.  

Работы Степаниды Степанюк можно найти в церкви XVII века здесь же, в Доропеевичах. Кое-что Валентина успела передать в музей местного дома народного творчества, где сама же и работает. Например, несколько прялок, которые мастерица «износила» за жизнь. В доме был и столетний ткацкий станок, который тоже чудом сохранился: когда женщина заболела, дочь разобрала его и унесла в сарай.

В сгоревшей хате семье удалось найти несколько наград Степаниды Алексеевны, дочь мастерицы перебирает их в руках. Там медаль от Минкульта «За вклад в развитие культуры» и орден «За вернасць Бацькаўшчыне» работы известного ювелира Николая Кузьмича (он же в 90-х сделал копию креста Ефросиньи Полоцкой).

Сообщество этнографов в Беларуси и Польше уже бросило клич для помощи народной мастерице. Правда, дочка Валентина говорит:

— Жить нам есть где, а в остальном мы в состоянии справиться с этой бедой сами. Стараюсь не плакать, а у мамы вообще оптимизма в жизни было — дай боже! Она когда-то меня заставила дом этот, кирпичный, для себя строить. Мужа у меня не было, отец уже болел. Так что строили мы с ней хату вдвоем. Я с ней спорила: «Мама, ну зачем мне тая хата? Буду жить в государственной». А она: «Строй, надо, чтобы было свое». Теперь понимаю: и правда надо.

Остатки родительской хаты, выкрашенной в жизнерадостный желтый цвет, Валентина намерена захоронить.

— Хочу закопать ее скорее: не могу на это все спокойно смотреть. Планы у нас на дом были большие — хотелось там сделать музей народного ткачества. Такую коллекцию, как была у моей мамы, сложно найти. Не вышло, — прощается хозяйка и снова старается не плакать.

---

Покупайте кофе выгодно в Каталоге Onlíner

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by