Эта история началась там, где заканчивается домашний ад, — в суде по иску о разводе. Татьяна надеялась, что разрыв отношений с мужем и раздел имущества помогут ей выкарабкаться из кромешной тьмы и вытащить оттуда своего ребенка. Но через несколько лет после развода бывший муж продал свою долю в квартире двум посторонним женщинам, одна из которых работает в агентстве недвижимости. В один прекрасный день, листая объявления, Татьяна обнаружила квартиру, в которой живет и владеет двумя комнатами: жилье выставили на продажу без ее ведома и согласия. А через неделю она познакомилась с новыми соседками. И поняла, что ад не закончился — начался его следующий круг.

Татьяна не очень любит рассказывать о своем неудавшемся браке. Пытается забыть и вычеркнуть из жизни те тяжелые отношения, от которых сегодня не осталось ничего, кроме странных телефонных звонков и милицейских протоколов восьмилетней давности. Да и что тут расскажешь? Такие истории будто написаны под копирку: «Трезвым был — нормальный человек, а как выпьет, срывало крышу».

Теперь у Татьяны на повестке дня другие вопросы: как самой не лишиться рассудка? Молодая мама убеждена, что соседи намеренно выживают ее из квартиры на улице Авроровской, делая жизнь невыносимой. В милиции считают, что это обычный бытовой конфликт. Но усилиями соседки он давно вышел за пределы совместной жилплощади на территорию школы, где учится сын Татьяны. «Ну, потерпите. Вы уже столько вытерпели», — так женщине говорят в органах опеки и попечительства. «Мы не будем в это вмешиваться, для этого есть правоохранительные органы», — говорят в школе. «Проверка проведена, состава преступления не выявлено», — говорят в правоохранительных органах.

— Все началось с марта — месяца, когда муж продал комнату, — рассказывает Татьяна. — Сначала он предложил ее мне за $22 тыс., но такую сумму не накопишь с моей зарплаты и 120 рублей в месяц, которые он перечисляет на ребенка. Тогда муж выставил комнату на продажу, и я периодически мониторила объявления, чтобы узнать, продана она или нет. И где-то в десятых числах марта наткнулась на объявление о продаже всей квартиры целиком.

В тот момент я еще не была знакома с новыми соседями. Только спустя неделю они позвонили мне и предложили познакомиться. Выяснилось, что комнату купили две женщины на двоих — каждой досталось по 11/50 доли в квартире. Я сразу задала им вопрос: на каком основании квартира выставлена на продажу целиком? Собственница по имени Вера ответила, что работает в агентстве недвижимости и поэтому дала объявление: «А что здесь такого?»

Поначалу женщины представились сватьями. Якобы их дети поженились и комната куплена для них. Позже одна из собственниц призналась, что их дети в разводе.

Спросили о моих планах на будущее по поводу квартиры. В коммуналке мне жить не хотелось, и мы заговорили о том, чтобы продать квартиру целиком. Они предложили мне сумму, за которую я могу купить однокомнатную квартиру. Меня это не устроило: жить с взрослеющим сыном в одной комнате — так себе перспектива. К тому же квартиру они выставили на продажу за 193 тыс. рублей. Я предложила разделить вырученную сумму по долям. Они согласились и пригласили меня в агентство, где мне дали образец договора, чтобы я с ним ознакомилась.

Я забрала его домой, а вечером они приехали и сказали, что я хочу слишком много денег. Я ответила: раз так, продавать свою долю не буду. «Тогда мы будем здесь жить», — сказали они, но квартиру из объявлений так и не убрали, а на мои вопросы по этому поводу отвечали, что я лезу не в свое дело. Мне сразу стало понятно, что комнату они купили для перепродажи.

До среды объявление о продаже квартиры действительно висело на сайте Realt.by и, судя по открытым данным, недавно обновлялось. В среду, сразу после звонка из редакции, оно было удалено.

— Сначала в квартиру переехал жить сын Ольги с женой и ребенком. Договориться о совместной оплате коммунальных услуг не получилось. Я предложила разделить счета по количеству проживающих. Сын Ольги заявил, что на таких условиях делить «коммуналку» не согласен: «Эта красавица здесь будет мыться по пять раз в день, а мы будем ей воду оплачивать? Мы тут можем день пожить, можем уехать на месяц». И действительно, они то жили, то съезжали, а счета за свет, газ и воду оплачивала я одна.

Потом семья съехала и в комнату заселилась сама Ольга. Вам не передать, что происходит в квартире. Скандалы, оскорбления, разбросанный по кухне мусор. Регулярные разборки с милицией. Соседка не платит за свет и воду, но все ей сходит с рук.

Неделю назад была такая ситуация: мы с ребенком готовили физкультурную форму в общей прихожей, где стоит наш шкаф-купе. Ольга подлетела ко мне с вилкой в руке и начала орать, чтобы мы закрыли рты. Потом перешла на открытые угрозы. Я вызвала милицию, написала заявление, а она просто сказала, что ничего не было. И, как всегда в таких случаях, пришел ответ, что проведена проверка, а правонарушений не выявлено.

В полвосьмого я прихожу с работы, иду на кухню готовить ужин. Ольга тут как тут. Приходит, садится на стул и начинает меня провоцировать. Говорит, что я своего мужа из дома выжила, а ее выжить не получится. Я все это время молчу и не говорю ни слова, потому что понимаю, что она провоцирует меня на эмоцию.

У меня уже руки трясутся от стресса. И ладно бы я, но во всю эту историю вовлечен 11-летний ребенок. Я уже ходила в органы опеки и попечительства, просила защитить сына. Но там мне сказали, что у них нет способов воздействовать на соседку. «А что мне делать?» — спросила я. «Ну, потерпите. Вы уже столько вытерпели».

Многое из того, что рассказывала Татьяна, мы не описываем в статье, потому что она не смогла подтвердить свои слова какими-то доказательствами.

— Юристы говорят: снимай, записывай. А как я угадаю, в какой момент она устроит скандал? Ходить с видеорегистратором? Ей всегда удается застать меня врасплох.

В сентябре она пришла в школу, где учится мой сын, и написала заявление о том, что я якобы возвращаюсь с работы за полночь, хотя у меня рабочий день заканчивается в семь вечера. Подробнее не скажу, ведь я не заявитель и заявление на руки мне никто не дает. При этом Ольга прописана по другому адресу. Я думаю, что она живет со мной в одной квартире только для того, чтобы испортить мне жизнь, чтобы я была готова на любых условиях продать свою долю и переехать куда угодно.

Ольга, соседка: «У вас нет полномочий обсуждать со мной этот вопрос»

Услышав, что вопрос касается ее соседки, Ольга попросила перезвонить через полчаса. Но через полчаса тоже разговаривать не стала. Как и четыре дня спустя. Изрядно потянув время, в финале Ольга выдала следующую сентенцию:

— А у вас есть полномочия обсуждать со мной этот вопрос? Вы знаете, у вас таких полномочий нет, если вы проконсультируетесь. И обсуждать чьи-то личные вопросы, чьи-то надуманные идеи я с вами не собираюсь. Если у Татьяны есть основания полагать, что я ее в чем-то притесняю, пускай подает на меня в суд.

Агент, которая разместила объявление: «Я не понимаю, в чем вопрос, и не хочу с вами разговаривать»

Напомним, у комнаты на Авроровской есть и вторая собственница — Вера Ивановна, сотрудница агентства «Адреса новоселов». Ей принадлежит 11/50 доли квартиры, что не помешало ей разместить объявление о продаже всей жилплощади целиком. В объявлении были указаны название агентства, в котором работает Вера Ивановна, и ее телефон, по которому мы позвонили, чтобы задать совершенно простой вопрос: почему квартира выставлена на продажу без договора с одной из собственниц? Это в корне нарушает закон о риелторской деятельности. Но корочка агента не помогла Вере Ивановне ответить на этот вопрос и даже просто понять его смысл.

— Почему квартиру? Мы ж ее не продаем, — оскароносно удивилась женщина.

— Потому что на продажу выставлена вся квартира целиком. Вы разместили объявление и указали там свой телефонный номер.

— Я не понимаю, в чем вопрос?

— Вы продаете квартиру без договора.

— Я не продаю квартиру. Я не директор агентства недвижимости.

— Ваш телефон указан в объявлении.

— Так в чем дело, я не понимаю?

— В том, что вы продаете квартиру без договора.

— Почему я продаю?

— Потому что ваш телефон указан в объявлении.

— Ну, значит, была устная договоренность. Либо просто не сняли это объявление.

— Вы читали закон о риелторской деятельности?

— Я не хочу с вами разговаривать. Я очень занята, извините. Перезвоните мне после выходных, в понедельник. До свидания, — протараторила Вера Ивановна и повесила трубку. А через некоторое время позвонила, чтобы сказать следующее: — Я вас не вижу, я не знаю, кто вы, поэтому извините, комментариев давать не буду.

— Может, тогда вы согласны встретиться, чтобы поговорить со мной лично? — не растерялась я.

— Я вообще не буду разговаривать, — отрезала женщина и снова повесила трубку.

Заместитель директора агентства «Адреса новоселов» была чуть более общительна.

—«Выкуривают» из квартиры? Какой бред! Знаете, я 24 года работаю и за столько лет никогда плохого слова не услышала о моих сотрудниках и моей деятельности. И когда начинают какую-то грязь лить — вот это мне неприятно. Я знаю Ольгу. Она не раз обращалась к нам за помощью в продаже объектов. Сейчас я позвоню ей и все выясню.

Через некоторое время Татьяна Михайловна действительно перезвонила.

— У них была устная договоренность, Татьяна даже была у нас в агентстве, но что-то они там не договорились по цене и просто забыли снять с рекламы эту квартиру. Договор с Ольгой у нас есть. Ну, может быть, по недосмотру нет договора с Татьяной. Честно говоря, просто забыли удалить это объявление.

— А как эта квартира попала в рекламу без договора? Не мне вам рассказывать про закон о риелторской деятельности.

— Ну естественно, Евгения, давайте начистоту. Татьяна была в агентстве и, знаете, уговорила моего сотрудника, который занимается рекламой, продавать квартиру целиком.

— Сама уговаривала? Просила: «Дайте рекламу квартиры без договора»?

— Ну, я не знаю. Может быть, «попробовать», или как они это называют. Я вас очень прошу, давайте мы это дело закроем. Просто произошел какой-то ляп. А что касается обвинений Татьяны — каждый может наговорить друг на друга все что угодно.

Школа: «Давить на ребенка — это моральное преступление»

Директор школы, куда Ольга обратилась с заявлением о социально опасном положении Татьяны и ее сына, комментировать ситуацию фактически отказалась. И все же в ее словах было много полезного для понимания сложившейся ситуации.

— Я могу вам сказать лишь то, что это хорошая семья, хороший ребенок, и со стороны школы никаких претензий ни к семье, ни к ребенку нет, — сказала Ирина Викторовна, директор школы, в которой учится сын Татьяны. — А то, что люди пытаются давить на ребенка, — это просто моральное преступление. Но для решения таких проблем существуют правоохранительные органы. Все, что я считала нужным, я написала в ответе на их обращение и вмешиваться в эти разборки не буду.

— Я не могу рассказать, что было в том заявлении, — продолжила директор школы. — Это было бы нарушением закона об обращениях граждан. Могу лишь сказать, что факты, изложенные в письме, не подтвердились: у нас хороший ребенок, хорошая мать, и у нас нет никаких вопросов к этой семье.

Читайте также:

• Купили квартиру, но жить не смогли. Минчане рассказывают, как дешевое жилье может превратиться в пытку
• «В квартире появился новый жилец и сказал: ‎„Это моя комната“». Сосед, который «изводил» героя Onliner, рассказывает свою версию

Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by