Старая Варшава прекрасна даже угрюмой бесснежной зимой. Среди блестящих магнатских дворцов Краковского предместья, в пышных барочных костелах самой католической из всех католических стран, у ренессансных камениц Старувки и под стенами Королевского замка еще чувствуется та Речь Посполитая, уже увядающая в своей славе, но пока не униженная, не низведенная к роли марионетки окруживших ее соседей-стервятников. Между тем еще 70 лет назад все это наследие лежало в руинах, а состояние города было настолько катастрофическим, что поляки всерьез рассматривали возможность консервации его остатков как памятника ужасам Второй мировой войны и переноса столицы в другой, более-менее уцелевший польский город — Краков, Познань или Лодзь.

Neue Deutsche Stadt Warschau

В чем-то Варшава оказалась городом-выскочкой. Фактической польской столицей она стала лишь в 1596 году, когда пожар в краковском Вавеле вынудил Сигизмунда III искать себе новую резиденцию. Но оказавшись в 300 километрах ниже по течению Вислы, возвращаться обратно короли и великие князья отказались. В Варшаве было удобно. Она находилась в центре государства, была моложе, живее, здесь удобно было строить. Парадоксально, но пока Речь Посполитая медленно умирала, ее столица, наоборот, лишь расцветала. И даже оказавшись в Российской империи, Варшава уверенно стала третьим городом огромной страны, а в межвоенное время, вернув себе столичный статус пусть и в более скромном государстве, вошла в категорию «миллионников». Казалось, впереди было безоблачное будущее, но на самом деле город ожидала клиническая смерть.

Первые части вермахта достигли окраин Варшавы уже 8 сентября 1939 года, через 8 дней после начала вторжения. Немцы всерьез рассчитывали сразу же, по инерции захватить город, а тот огрызнулся — и крепко. Конечно, силы были неравны, но польская столица защищалась целых 20 дней, изрядно потрепав германской армии нервы и заслужив в геббельсовской пропаганде ярлык Festung («крепость»).

Лишь 28 сентября, когда положение стало совсем безнадежным, варшавский гарнизон наконец капитулировал. На следующий день 140 тысяч защитников города его покинули, оказавшись в плену, а 1 октября в польскую столицу вошли немцы. Началась долгая, растянувшаяся на пять с лишним лет оккупация, но уже эта, первая осада, сопровождавшаяся ожесточенными воздушными бомбардировками и артиллерийскими обстрелами, лишила Варшаву 10% всех ее зданий и 18 тысяч жизней ее обитателей.

Варшавяне пока ни о чем не подозревали, но никаких иллюзий на свой счет они могли не питать: у новых властей были большие планы на город, и им в них места не было. В 1940 году архитекторы Хуберт Гросс и Отто Нюрнберг представили первый проект будущего Варшавы в Великом Германском рейхе. Спустя два года нацистский главный архитектор города Фридрих Пабст его дополнил и развил, увековечив свое имя. Так называемый «План Пабста» подразумевал фактически полное разрушение бывшей польской столицы. Сохранялся лишь ее Старый город, который (как считали немцы) являлся подтверждением германского происхождения Варшавы. Все остальное —дворцы, храмы, жилые дома, вокзалы — безжалостно сносились. Вместо полуторамиллионного мегаполиса должен был вырасти Neue Deutsche Stadt Warschau («новый немецкий город Варшау»), небольшой (на 130 тыс. жителей) и глубоко провинциальный.

Идеальный город Варшау перестраивался в духе эстетических воззрений фюрера и Альберта Шпеера, его любимого архитектора. На месте Королевского замка должен был быть возведен Parteivolkshalle — зал партийных собраний нацистской партии. Колонну Сигизмунда перед ним планировали заменить монументом Germania. Сетка улиц изменялась, предполагалось строительство новых жилых комплексов для германского населения, стадиона, вокзала и прочей инфраструктуры.

К строительству задуманного нацисты приступить не успели, но реализацию «Плана Пабста», к сожалению, все-таки начали, ведь он предполагал не только архитектурные эксперименты, но и радикальное изменение и сокращение варшавского населения. В столице Польши жило почти полтора миллиона человек, в германском Варшау должно было остаться лишь 130 тыс. — и одних немцев. Еврейское население подлежало ликвидации в рамках концепции «окончательного решения», почти все поляки выселялись, а для тех десятков тысяч человек, которые были нужны для обслуживания потребностей истинно арийских жителей Варшау, строился концлагерь на противоположном, правом берегу Вислы, в районе Прага.

Вот этим планомерным сокращением населения Варшавы оккупанты и занялись. Про трагедию еврейского гетто, где на территорию, рассчитанную на 30 тыс. жителей, переселили почти полмиллиона человек, мы расскажем отдельно. Поляков тоже становилось все меньше и меньше. До 1944 года при тех или иных обстоятельствах (через концлагеря, бессудные расстрелы, болезни и так далее) было убито около 250 тыс. человек, еще больше отправились на принудительные работы в Германию. Оставшиеся дождались августа 1944 года, когда в Варшаве произошло восстание, ставшее для нации одновременно и самой героической, и самой трагической страницей истории Второй мировой войны.

Катастрофа

1 августа 1944 года польская Армия Крайова подняла в Варшаве восстание против оккупационной администрации Третьего рейха. К городу приближалась Красная армия, и действовавшее в столице Польши подполье решило попытаться освободить ее до прихода советских частей. Причины начала этого вооруженного выступления, его ход и, в конце концов, поражение остаются одними из самых дискуссионных вопросов среди военных историков Западной и Восточной Европы. Не вдаваясь в разбор событий августа-октября 1944 года, можно лишь констатировать, что для самого города восстание закончилось полной катастрофой. Левобережная часть Варшавы, районы, где были сконцентрированы основные исторические и культурные памятники всей нации, практически перестали существовать.

В ходе ожесточенных боевых действий, которые историки (по крайней мере польские) считают крупнейшей городской битвой в истории человечества, было разрушено около четверти всех оставшихся в городе зданий, включая всю Старувку, историческое ядро, где уцелел всего один дом. Но хуже всего в этом смысле было то, что началось после подавления восстания и «пацификации» польской столицы.

Ни одна нация не живет дольше, чем ее культурные памятники.

Вышеприведенное убеждение Гитлера определило его увлечение гигантоманскими архитектурными проектами, которые, как он считал, проживут тысячелетия. Из этого же тезиса следовало естественное продолжение: достаточно истребить культурные памятники народа, чтобы уничтожить весь народ.

Варшавское восстание было воспринято фюрером и его ближайшими подчиненными как личное оскорбление, принявшее иррациональные масштабы. В условиях, когда освобождение Варшавы советскими войсками было вопросом времени, когда союзники открыли Второй фронт в Нормандии, когда вермахт нуждался и в солдатах, и в боеприпасах, Гитлер приказал стереть мятежную польскую столицу с лица земли. В буквальном смысле.

Даже на фоне неизбежного поражения немцы организовали процесс с присущей им обстоятельностью. Для начала они выселили из города остатки польского населения (еврейское к тому времени уже было уничтожено). Около 550 тыс. человек отправились в концлагеря и в Германию на принудительные работы. Далее остатками Варшавы занялись специальные команды. Сперва огнеметчики (Brandkommando) поджигали улицу за улицей, дом за домом, затем в дело вступали саперы (Sprengkommando), уделявшие особое внимание главным культурным объектам: Королевскому замку, храмам, выдающимся дворцам, составлявшим основу всего национального достояния. Все, что представляло для рейха какую-либо практическую или идеологическую ценность, вывозилось, остальное уничтожалось. В огне погибло 90% документов из варшавских архивов, почти полные собрания крупнейших польских библиотек. Немцы хладнокровно убивали посмевший восстать против них город, историко-культурное наследие поляков, но за всей этой внешней невозмутимостью, конечно, стояло обреченное отчаяние уже побежденных.

Были сожжены и взорваны Старый и Новый город, Королевский замок, площадь Пилсудского с Саксонским дворцом и могилой Неизвестного солдата, дворцы Сапег, Потоцких, Красинских, Тышкевичей, Острожских, Уяздовский замок, кафедральный собор, костелы Иезуитов, св. Креста, св. Казимира, св. Троицы, гарнизонный собор и множество других, лучших образцов варшавской архитектуры, в общей сложности 94% зданий, включенных в список исторических памятников. Было уничтожено больше 10 тыс. домов, 100% мостов, 98,5% уличных фонарей, 85% трамвайных линий, 90% промышленных предприятий и 70% кабельных сетей.

В общей сложности с учетом разрушений во время осады 1939 года, гибели еврейского гетто, восстания и последовавшего планомерного уничтожения города 84% всей левобережной Варшавы лежало в руинах. Уцелели в той или иной степени лишь отдельные здания и часть застройки окраин города и правобережного района Прага. Это была катастрофа, но тем удивительнее последовавшее воскрешение польской столицы.

«Варшаву построил народ»

Идея переноса польской столицы действительно рассматривалась, в первое время ситуация казалась просто безнадежной. В городе фактически не было жителей, его надо было отстраивать заново. Но уже через месяц после освобождения, 3 февраля 1945 года было принято решение город восстанавливать, а 14 февраля было создано Бюро восстановления столицы, координирующий орган, который должен был руководить этим процессом. То, что последовало дальше, аналогов в мировой истории не имело.

В ходе Второй мировой войны пострадали сотни городов, в том числе в сравнимой с Варшавой степени. Были Минск и Сталинград, Хиросима, Дрезден, Кельн, Кенигсберг, полуразрушен был Берлин. В Советском Союзе на месте руин предпочитали строить новые идеальные города, в Западной Европе в большинстве случаев восстанавливали отдельные, самые ценные объекты, заменяя остальное новостройками. Поляки приняли решение регенерировать не только условные «достопримечательности» (костелы, замки и дворцы), а воссоздать все, всю утраченную историческую среду, включая рядовую, в совокупности.

Руководители Бюро восстановления столицы, профессиональные архитекторы и реставраторы, решили вернуть Варшаве даже не предвоенный облик, а внешний вид, который она имела в XVII—XVIII веках, в «золотую эпоху» польской архитектуры. С помощью сохранившихся обмерных чертежей, рисунков, даже картин Бернардо Белотто, придворного художника короля Станислава Августа Понятовского, тысячи специалистов регенерировали фасады и интерьеры разрушенных зданий. А затем за дело брались строители, большинство из которых были обычными жителями города, работавшими бесплатно, на волне энтузиазма.

И самым поразительным в этом процессе было то, что все работы проводились на средства специально созданного Объединенного фонда восстановления столицы, формировавшегося за счет народных пожертвований.

Официальный лозунг «Варшаву построил народ» и его вариации, порой запечатленные на стенах столичных зданий, не врали. Это действительно было так. Город восстановил народ, своими руками на свои же деньги — уникальный пример всеобщего патриотизма, воплощенного в камне.

Процесс воскрешения города занял 20 лет. В 1965 году Фонд восстановления столицы был расформирован. Отдельные объекты продолжали реконструироваться и дальше. Королевский замок закончили лишь в 1984-м, дворец Яблоновских напротив Оперного театра — в 1997 году. Увы, власти социалистической Польши одобрили регенерацию только районов, сформировавшихся до распада Речи Посполитой. Эклектичные кварталы времен Российской империи, включая территорию бывшего еврейского гетто, за исключением отдельных зданий, пошли на слом, их руины разбирались, а место занимали новостройки. Так в Варшаве появились «сталинская» высотка Дворца культуры и науки, подарок Советского Союза «братской Польше», масштабные архитектурные ансамбли площади Конституции и района Муранув, оформленные в духе соцреализма.

Со сменой архитектурных эпох в центре Варшавы на оставшихся незастроенными пустырях выросли и модернистские высотки, зачастую даже панельные жилые дома. Это фантомная боль нынешнего города, но по-другому, вероятно, и быть не могло. Слишком велик был масштаб разрушений, слишком ограниченными — послевоенные ресурсы, и слишком назойливой — идеология.

Но подвиг народа, сумевшего отстроить свою столицу, это не уменьшает. Исторический центр Варшавы стал одним из первых объектов, еще в 1980 году включенных в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Именно с формулировкой «Выдающийся образец почти полной реконструкции исторической эпохи с XIII по XX век». Нынешняя Варшава ценна для человечества не своей надуманной аутентичностью, а как раз наоборот — примером комплексного подхода к регенерации утраченного.

Гитлер был посрамлен. С падением своих культурных памятников нация не погибла. Город выжил, и пусть его среда стала более эклектичной, он по-прежнему живет. Сегодня Варшава вновь вся в башенных кранах. Рядом с историческими зданиями, домами 1950-х и 1970-х годов растут уже стеклянные небоскребы, современные жилые комплексы и общественные объекты. Это лучший плевок в лицо тем людям, которые 70 лет назад задумали стереть с лица земли целый город.

Читайте также:

• «Белосток не бросим». Белорусы накануне «дня икс» тянут из Польши телевизоры, кофемолки и «Регину»

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by