Слева Несвиж, снизу Мир. За приоткрытым окном шумит река, заглушающая гул машин. Над водой сверкает старый храм, костел заставляет застыть от ежечасного боя колоколов. Из современного в деревне — разве что асфальт (не самый новый) да интернет (не самый быстрый).

Жизнь Нового Свержня началась примерно 600 лет назад, когда князь Витовт подарил местечко жене Ульяне. Ей, должно быть, понравилось (новое требовать не стала, не разбила, не потеряла). С годами дело пошло в гору: здесь построили замчище, церковь, костел, синагогу, большой завод, корабельную верфь и много чего еще, включая крупную водяную мельницу с каменным основанием.

История этой постройки со временем забылась, документов ни у кого не сохранилось, а длина ее жизни осталась известна только местным, которые еще помнят, как крутилась турбина. Говорят, сгорела «еще при Польше» — вот и вся конкретика.

В не самом привлекательном состоянии она простояла почти полвека, пока глаз на нее не положил состоятельный столичный бизнесмен, а точнее его жена.

— Видите, буквально в 150 метрах желтый фронтон торчит? Это мой родительский дом. Я там выросла. Потому мы здесь и обосновались со временем. Но началось все очень давно. Было жалко, что все разрушается у нас на глазах, решили взять дело в свои руки, — ведет по ухоженному двору новая хозяйка постройки Алла Гальперина.

— Эту мельницу мы заприметили еще в девяностых. Я занимаюсь бизнесом и в то время осваивал новую отрасль. Планировался масштабный проект. Мы хотели открыть производство и подыскивали помещение. Жена и предложила мне купить мельницу: мол, и здание сохраним, и место для работы вполне подходящее будет. Я сдался. Мы часто перед женщинами сдаемся, — улыбается Леонид Гальперин.

Оформить документы оказалось совсем несложно, хотя в то время опыта продажи подобных зданий практически не было. Местные власти инициативу поддержали: за счет государства восстановить его было невозможно, а разваливающееся здание любезно приняло под свою шаткую крышу маргинальную прослойку. Исполкому все это не слишком нравилось: опасно, некрасиво, невыгодно. Да и чиновники иногда мимо проезжают, а тут такая развалюха.

Цена 480 «квадратов» и прилегающего участка на самом берегу реки оказалась вполне симпатичной. Сколько именно просили, никто уже и не помнит: тогда цифры были совершенно другие. Леонид практически сразу получил формальные ключи и остался с валкой мельницей наедине: новый бизнес умер, так и не родившись, необходимость в производстве отпала.

— Сразу после покупки у меня прошли не самые удачные переговоры по новому проекту, после чего идею решили свернуть. Если честно, мне тогда хотелось просто оставить все как есть и не делать с этой мельницей вообще ничего. Но жена снова вступилась и убедила не бросать здание. Конечно, восстановить мельницу в изначальном формате было невозможно даже гипотетически: там было озеро, шлюзы — мы бы полдеревни затопили. Поэтому решили сменить назначение объекта, переоборудовать в жилой дом и попробовать заняться туристическим бизнесом. Тогда это модно было, — вспоминает предприниматель.

Моральная подготовка к ремонту шла тяжелее обычного и началась только через 20 лет — в 2011-м. Примерно в это же время Министерство культуры присвоило зданию статус историко-культурной ценности 3-й степени, что, конечно, мотивировало, но задачу усложняло.

За годы простоя от мельницы остались только потрескавшийся каменный этаж и лужа воды у фундамента — переделывать нужно было практически все.

— Куда дешевле было бы снести и построить новый дом таких же размеров. Но перед нами стояли другие задачи. Я понимал, что все это сложно, но на полпути дела бросать нельзя, — рассуждает мужчина. — Вот так раз бросишь, два бросишь, три бросишь — и станешь лузером, который будет ныть, что его со всех сторон ущемляют и жить не дают. Жить вообще тяжело, но надо же с этим что-то делать.

Беспрерывная стройка продолжалась три с половиной года. Сперва Леонид вместе с сыновьями пытался все делать своими руками, но мельница быстро поставила на место и затребовала специалистов: реконструировать такой объект крайне сложно.

Вскоре земляной пол спрятался под стяжку, «раны» в каменных стенах получили бетонные заплатки, сгоревшие этажи прикрылись кирпичной кладкой, спиленные кем-то хватким кедровые балки уступили место металлическим. За ходом работ следил научный руководитель от Министерства культуры, который периодически приезжал на объект и проводил обследования.

Двор преобразился еще сильнее (мельник бы точно не узнал). Первым делом хозяева соорудили внушительную насыпь для защиты от паводка, который доставлял массу проблем. У ворот появилась небольшая парковка, ближе к реке — застекленная беседка с мягкой мебелью, баня.

Сам же приток Немана, протекающий прямо по границе участка, пришлось обрамить бетоном (чтобы не убежал куда не нужно). Сделать это оказалось непросто и достаточно затратно, но семья решила не отступать.

— Раньше здесь был ужасный бардак, на берегу устроили свалку, а во время паводка река выходила прямо к мельнице — тут поток, как на горной речке. Пришлось делать канавы, выкладывать булыжники, сверлить, укладывать каркас, а уже потом бетонировать. Эти работы у нас все лето заняли, — объясняют хозяева.

У берега Леонид соорудил купель. В крещенские морозы воду освящает батюшка, после чего ворота открывают для всех желающих. Таких, говорят, всегда очень много: мерзнуть бегут со всей округи.

На нескромный вопрос о затратах хозяева скромно улыбаются:

— Восстанавливать всегда сложнее. Когда делаешь сам, можешь любые формы придумать, любые размеры, все грамотно спроектировать. Здесь же у тебя есть четкие границы. В таких проектах архитекторы стоят других денег.

Конечно, я считал, в какую сумму все это вылилось, но не хотел бы озвучивать. Если бы строили на пожертвование, все бы разложили по полочкам и за каждый гвоздь отчитались. Но мы все делали за свои, а это семейные траты, за которые посторонним переживать не нужно. Все, что могу сказать, — это что потратили очень много.

Я все время ходил и хныкал по поводу этого ценника. За эти деньги можно было под Минском построить очень крутой особняк такой же площади. Но потом один умный человек мне сказал: под Минском таких особняков сколько хочешь, а такого здания ни у кого нет. Есть лучше, есть хуже, а такого — нет. Я успокоился.

В получившемся объекте угадать старую мельницу может только человек знающий. Тем не менее главная задача все же была выполнена: старинная каменная кладка, на которой красуется табличка «Гісторыка-культурная каштоўнасць», была отреставрирована и сохранена.

Во внутренней отделке семья решила воздержаться от воссоздания старинных интерьеров и просто сделала современный ремонт. С неймингом тоже решили не мудрить и назвали просто: «Мельница».

— Во-первых, воссоздавать было нечего: в мельнице интерьера никакого быть не может. Во-вторых, кому это нужно? Мы ставили перед собой четкую цель: сохранить здание — мы это сделали. Снаружи интерьер не видно, поэтому для нас важно было сделать комфортно, — объясняет Алла.

На первом этаже оборудовали столовую. Трехметровые потолки, колонны, массивная деревянная мебель, на стенах — фотографии здания до реконструкции и картина белорусского художника, на которой изображена дальняя родственница новосверженской мельницы — гидравлическое устройство из США.

Между этажами установлена металлическая лестница — гордость Леонида.

В комнатах на втором этаже сделан скромный, но аккуратный европейский ремонт. Из некоторых комнат слышен шум воды.

В ремонте старались по максимуму использовать белорусские материалы.

Конечно, белорусы приезжают сюда нечасто, куда охотнее останавливаются здесь гости из-за рубежа — транзитные европейцы и отдыхающие россияне.

— Конечно, большого заработка это не приносит и приносить никогда не будет, вряд ли мы когда-нибудь отобьем затраты. Но у нас цели такой никогда и не стояло: не тот это бизнес. Это для себя, для души, — рассказывает Алла. — Мне нравится этим заниматься. Когда гости приезжают, я и сама стараюсь здесь находиться — селюсь в соседнем домике, который мы для себя купили. Людям нравится, что хозяева лично внимание уделяют.

Супруги уверяют, что открытием усадьбы остались довольны и местные: деревня стала чуть бодрее, разваливающееся здание ожило, знакомую с детства мельницу сохранили.

— Здесь все знали моих родителей. Они были людьми честными, уважаемыми. Меня в деревне тоже многие знают еще с детства, поэтому, когда мы начали работать, ни у кого вопросов не возникало. Тем более у нас рядом костел и церковь, поэтому мы всегда гостей просим вести себя пристойно, на улице не шуметь и в случае банкетов все развлечения устраивать в помещении. Впрочем, проблем с этим и не возникало, — делится Алла. — Как-то во время строительства стою я с рабочими разговариваю, а мимо бабушки из церкви идут. Подходят и говорят: «Большое вам спасибо! Тут и бомжи, и алкоголики собирались — мимо пройти страшно было. А теперь да чаго хо́раша стала!» И от этого кайф получаешь! От какой-то признательности человеческой — ради этого же и строили.

От редакции. Знаете о существовании необычного дома или сами построили такой? Пишите на dm@onliner.by.

Читайте также:

• Слава смог. Минчанин выкупил деревенский магазин и переделал его в жилой дом
• Бесплатный особняк. Белорус построил трехэтажный дом из мусора, а двор превратил в музей
• Сорок лет одиночества. История белоруски, которая живет в глухом лесу совершенно одна без электричества, телефона и водопровода
• Провинциальное фэнтези. Бизнесмен из глубинки купил дом в деревне и создал там нечто невероятное
• Сельский smart house. Житель белорусской глубинки построил лифт в деревенском доме и антенну высотой с двадцатиэтажку

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by