«Белорусский массажер» и будни сельских рестораторов. Репортаж из затерянного мира

17 октября 2016 в 8:00
Автор: Андрей Рудь. Фото: Глеб Фролов

«Белорусский массажер» и будни сельских рестораторов. Репортаж из затерянного мира

Автор: Андрей Рудь. Фото: Глеб Фролов

Последняя сколь-нибудь заметная новость из Кормянского района была зафиксирована приборами лет семь назад. Тогда случилось загадочное явление: перестал работать погружной насос в обычной водяной скважине, снабжавшей райцентр. Когда устройство достали со стометровой глубины, выяснилось, что оно буквально сварилось, пластмассовые части оплавились. В скважине оказался кипяток. С тех пор сигналы из г. п. Корма поступать перестали. Пора навестить эту долину гейзеров. Мы продолжаем цикл «Города, которых нет».

Сегодня ту историю про кипяток мало кто помнит. Ученые тогда скорбно покачали головами, глядя на покореженную крыльчатку, зафиксировали химические параметры добытого рассола и сообщили, что насос сам вскипятил воду вокруг себя (чем вызвали скептический смех коммунальщиков).

По правде говоря, для этого райцентра у нас также был заготовлен стереотип, сформировавшийся во время редких предыдущих визитов: скучное поселение с силикатными домами, накрытыми серой дымкой. Как обычно, все оказалось сложнее и красивее.

Среди окрестных пасторалей трудно оставаться наглым, пробивным и целеустремленным. Тут воздух более плотный, поэтому все движется неторопливо, с остановками на отдых и созерцание. И черный хлеб местного производства, оказывается, еще не разучился хрустеть корочкой.

Сторожевые псы в поселке лают не свирепо, а с вопросительной интонацией.

Виола — редактор местного газетного сайта. Согласилась стать нашим проводником. Но первым делом угощает грузинскими «хачапурями» — такой в Корме закон. Есть кулинарный секрет, о котором мало кто знает: если хачапури склонять, то получается гораздо вкуснее. «Ешьте хачапурики», «нужно больше хачапурей» и так далее.

— Виола, а вы-то сами как сюда попали? Не было желания сбежать?

— Я родом из Речицы. Когда мужа-священника в 2001-м отправили в Корму, помню, долго ехала с ним по горам, по долам. Первое время было тяжеловато, поплакала даже. Потом вошла во вкус. Эти места просто надо прочувствовать, тогда никуда уезжать не захочешь.


Когда-то в маленькой Корме было аж четыре школы, потом две «оптимизировали». С одной стороны, хорошо: экономия. С другой — панское здание, в котором находилась одна из школ, теперь пустует, заколочено. Все знают, что происходит с пустыми старинными постройками, которые не дождались инвестора.

Другому школьному зданию повезло больше. Пока внутри какие-то конторы, ему есть смысл цепляться за жизнь.

Краеведы обычно теряют волю от древних «солярных знаков». Тут имеется кормянская вариация — эти фирменные символы можно найти на заборах или на брошенном магазине рядом с переправой через Сож.

За рекой начинаются «грязные» земли, хотя и там живут люди.

С архитектурой в Корме все вообще довольно занятно. Кто-то явно следит, чтобы соблюдалась некая изощренная преемственность. Вот на пригорке предусмотрены руины церкви. В советское время в ней был хлебозавод, да сгорел. Теперь просто красивые развалины. Они держатся на табличке про культурную ценность. Если ее оторвать, все рухнет.

Представление о том, как выглядела постройка в ее лучшие годы, дает рисунок, размещенный на стене. На реставрацию и консервацию у нас с вами денег нет, так хоть рисунок останется.

Ладно, производственными помещениями, устроенными в церквях, никого не удивишь. Тут имеются более забавные варианты. Например, в Корме есть действующая церковь — это домик, в котором нынче проводятся службы (пока муж Виолы строит новый храм с золотыми куполами). Так вот в этом домике когда-то находились кассы кормянского аэропорта. (Как мы помним, еще в семидесятых аэропорты имелись почти у всех белорусских райцентров и у некоторых деревень.)

Районная ГАИ разместилась в великолепном старинном доме, когда-то принадлежавшем торговцу Лейбу Цейтлину. Некогда половину населения Кормы составляли евреи, их всех убили во время оккупации.

Армянское кафе «Ника» расположилось в здании, где когда-то находилась редакция районки. Хозяйка заведения Сусанна рассказывает о реалиях кормянских рестораторов. То ли от белорусов научилась, то ли и правда все довольно печально. Посетителей мало, а те, что приходят, могут часами пить чашку кофе.

— А мы же стараемся, блюда разные готовим, оформили все смотрите как красиво! — обижается Сусанна на фоне фотообоев с небоскребами. — Выпечку сама делаю, детскую комнату оборудовали, батут поставили. А люди если и приходят, так приносят свое спиртное, сало, салатики…

— А на что же вы рассчитывали, когда в маленьком поселке кафе открывали?

— Муж в Ереване когда-то ресторанным бизнесом занимался. Мы думали, тут станут ходить, а они не привыкли, наверное, отдыхать. И недорого у нас, люди, которые проездом бывают, так удивляются ценам. И благодарят, что вкусно все!

Беда в том, что проездом попасть в Корму мало кому удавалось.

Через дорогу от «Ники» виднеется закрытое кафе «Белкоопсоюза». Оно сегодня используется как памятник несбывшимся надеждам. Закрылось, нет смысла работать.


Директор льнозавода Александр Новик по телефону отчитывает кого-то за не погашенный вовремя свет на складе. В лучах солнца переливаются новые корпуса. Уникальное, кстати, предприятие — легпром и сельское хозяйство в одном флаконе. Завод на собственных полях выращивает лен, сам же его и перерабатывает, производит волокно в круглосуточном режиме. А из отходов приноровились делать топливные брикеты. В общем, выглядит все просто: чем больше предприятие вырастит, тем больше продаст. Со сбытом проблем нет.

— Выходит, скоро разбогатеете?

Насчет богатства пока не все ясно. Завод модернизировали два года назад, установили новую линию, которая в три раза повысила производительность, улучшились условия труда. Осталось дождаться экономического эффекта. Предыдущий сезон получился плохим: лен не уродился, рентабельность вышла отрицательная. В нынешнем году вроде все идет по плану: урожай нормальный, склады забиты сырьем, которого должно хватить до следующего урожая.

— Главное — агрономия, от нее все зависит, — объясняет Новик. — Остальное — то, что происходит здесь, в цеху, — это дело техники. С кадрами у нас проблем нет, желающих работать хватает. Разве что специалиста КИПА ищем…

Группа женщин из смены дожидается, когда включат транспортер. Хором докладывают:

— Хорошо нам на заводе живется, зарплата вовремя, 320 рублей получаем, вполне можно в Корме жить. Некоторые в Гомеле меньше зарабатывают.

— А в отпуск на Кипр ездите?

— Ага. В огород «ездим»…

На самом деле, по словам директора, в сезон полевые механизаторы зарабатывают и 800 рублей, и даже больше.

Технология получения волокна не выглядит сложной. Погрузчик кладет на транспортер рулон из льняных стеблей (льнотресты). С виду — солома соломой… Машина разматывает рулон, метров 60 тащит «солому» через множество валиков. На выходе мы имеем ту самую бурую «бороду», за которой стоит очередь покупателей.

— А как-то мы общались со швейниками — они ругаются, не нравится им белорусская льняная ткань. Покупают турецкую, еще бог знает какую и из нее шьют.

В Корме объясняют: мухи отдельно, лен отдельно. Завод лишь продает волокно, из которого затем делают ткань. В том числе может поставлять его тем же туркам и китайцам, которые потом продадут продукт тем же белорусским швейникам. Так что вопросы о качестве предложено адресовать производителям полотна. На эту нишу в Корме не посягают: там все поделено.


Школа искусств поскрипывает полами и отзывается другими важными звуками из-за дверей. Говорят, нынче в Корме повальный спрос на фортепиано. Преподаватель Наталья Полякова работает с маленькими кормянцами в две смены. Кстати, приехала она сюда три года назад из Ровенской области Украины и страшно довольна:

— Работы много, зарплата на две ставки хорошая. Масса детей хочет играть! Говорят, еще и в новое здание скоро переедем — вообще хорошо.

В соседнем кабинете ждут учеников двое парней — тоже преподаватели музыки. Представители культурной элиты района принимаются с жаром убеждать, что на самом деле в Корме весело и хорошо:

— Можно в футбол играть, зимой — с горки кататься на санках или на клеенке. У нас и дети, и взрослые так развлекаются. Тихо, спокойно, пробок нет, а до Гомеля не так уж и далеко, если машина имеется.


В Корме мало промышленных предприятий, район аграрный. Помимо льнозавода, есть еще филиал «Речицкого текстиля». Тут модернизацию тоже провели, да, выходит, не до конца.

— Вон новый корпус из нашего окна виден, — для начальника отдела экономики Кормянского райисполкома Татьяны Рыженковой это теперь больная тема. — Здание-то построили, а оборудование пока не купили, подумывают поставить «бэушное». Но ведь логично, чтобы в новом здании и оборудование располагалось новое — тогда модернизация имеет смысл.

Понятно, что любой райисполком заинтересован в наличии на своей территории современного производства. Но последнее слово все равно за хозяевами филиала, а у них наверняка свои доводы и причины.

— А с молодежью что? Не разбегается?

— В районе нет профессиональных учебных заведений. Так что, выходит, почти все рано или поздно уезжают учиться в город. А вот обратно… В образование бо́льшая часть возвращается, педагоги у нас в основном местные. С сельским хозяйством сложнее… Но служебное жилье для молодых специалистов строим. Недавно сдали два 60-квартирных дома, скоро еще один построим. А специалисты сельхозпредприятиям нужны, конечно, — в первую очередь зоотехники, ветврачи.

— Деньги, наверное, большие им дадите…

— Ну как большие… Рублей 450.

Кстати, по зарплатам Корма недалеко ушла от Лоева, который «борется» за титул самого бедного райцентра страны.


За кормянским колоритом нас отправляют в фирменный магазин, что рядом с текстильным производством. Там, говорят, исхитряются делать махровые полотенца из смеси хлопка и льна.

— Махровые — изо льна? — нам такие нанотехнологии в новинку. — Но зачем?

— Это же «белорусский массажер»! Попробуете — сами поймете, что вытираться таким полотенцем гораздо полезнее и приятнее, чем простым хлопковым.

В магазине царство африканских цветов и узоров.

— А есть с кормянской символикой? А с белорусской?..

Есть с лихими завитушками. Есть с буйными цветочками. Есть термоядерно-розовое. С символикой нет: «разбирают».

Все же находим тот самый «котолен» (коттон + лен) — будет что предъявить как доказательство пребывания в Корме. Не всякий может похвастаться, что видел этот славный поселок изнутри.

Читайте также:

Фотоаппараты в каталоге Onliner.by

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by