Белорусы привыкли думать, что покупка облигаций — самый надежный способ защитить деньги, которые вкладываются в стройку. Не сомневались в этом и минчанка Александра Еременко и семья Высоцких, которых угораздило вместе с еще 120 бедолагами поверить застройщику с говорящим названием «Волынь». Заплатив всю сумму за будущие квартиры еще на первом этапе строительства, семьи даже через шесть лет остаются без жилья и практически без денег.

Относительно затянувшейся стройки, которая за столь длительный срок продвинулась только на четыре этажа, еще в августе довольно резко высказался председатель Мингорисполкома Андрей Шорец. «Он также прокомментировал ситуацию вокруг ОАО „Волынь“, дольщики которого сами и явились создателями проблемной ситуации, — писало БЕЛТА. —Расплачивались с застройщиком наличными деньгами без заключения соответствующих договоров и в итоге пострадали. В ситуацию вмешался глава государства, принят соответствующий нормативный акт, согласно которому Мингорисполком достраивает этот дом. Отдельные договоры, которые были заключены на законных основаниях, застрахованы. Страховая компания возмещает часть затрат. Были опрошены все дольщики, и большинство из них согласились принять участие в достройке этого дома. Ситуация под контролем, никаких проблем здесь нет».

С тем, что все под контролем и проблем нет, как раз таки и не согласны обратившиеся в редакцию минчане: страховая компания хоть и возмещает затраты, но полученные на руки суммы заставляют скорее плакать, чем радоваться.

— В 2010 году я увидела информацию о предстоящем строительстве, — вспоминает, как приняла роковое решение, Александра Еременко. — Прочитала, что компания «Волынь» будет строить дом на пересечении Волгоградской и Кутузова. За квадратный метр тогда просили $800 — значительно меньше, чем в среднем по городу. Объясняли это просто: такая невысокая цена будет держаться недолго — пока на площадке не начнутся работы. Как только выроют котлован, «квадрат» взлетит.

Место строительства, кажущееся некоторым довольно странным, привлекло минчанку еще и по той причине, что рядом, на Логойском тракте, живет ее дочь. Хотелось быть поближе — чтобы с внуками помогать.

— Однажды я разговаривала об этом доме с коллегами, советовалась, стоит ли доверять застройщику, который еще ничем не отметился, — продолжает женщина. — Нашу беседу услышал замдиректора по развитию и говорит: «Так это же мои друзья, будут строить многоэтажку, не раздумывайте, соглашайтесь: там все чисто и с документами порядок». Наверное, это стало для меня решающим аргументом: все-таки свой человек рекомендует, мы вместе столько лет проработали. Единственное, сразу он предупредил: деньги надо будет отдавать наличкой. Меня это насторожило: такие моменты надо обязательно оформлять, а у застройщика еще даже счета нет. Но замдиректора снова успокоил: заключите договор с печатью, а в нем и укажут, что вы передали деньги. И снова: «Не волнуйтесь, все будет хорошо, мы же свои люди».

Взвесив все «за» и «против», Александра Станиславовна отправилась в офис застройщика заключать договор на строительство однокомнатной квартиры общей площадью 49 квадратных метров. Женщине, как одной из первых покупательниц, позволили выбрать этаж, метраж и сторону света. Сотрудники «Волыни» были обходительны: много рассказывали, показывали проекты и в итоге удачно продали воздух.

— Я приятно удивилась: показали три очень красивых дома, предложили удобную планировку и первую очередь (та, где сейчас четыре этажа). Меня все устроило. На руках денег не было, но в запасе имелась хрущевка — однокомнатная квартира на пятом этаже в переулке Калинина. Ее я и продала, причем довольно дешево, так как надо было срочно нести деньги: в офисе меня убедили, что все «горит» и расхватывается. В итоге еще даже не хватило $4000, пришлось занимать у родственников, — рассказывает женщина.

В договоре займа, который был заключен между сторонами 15 февраля 2010 года, всего две страницы. В конце на чистом поле от руки сделана приписка о внесенной гражданкой Еременко сумме, причем указан также долларовый эквивалент. В общей сложности Александра Станиславовна заплатила $39 200, или 113 660 400 рублей, и полностью рассчиталась за будущую квартиру.

— Сдать дом обещали во II или III квартале 2012 года. Ну что ж, значит, будем ждать. Однако время шло, а на стройке ничего не продвигалось, наоборот, все заросло. Минул год, я связалась с «волынщиком» Леонидом Соболевым, от лица которого и заключался договор займа. Тот заверил: «Не беспокойтесь, все будет хорошо. Мы уже заказываем стройматериалы, причем самые лучшие, а везут их издалека». Долго говорил и успокаивал: все у нас будет самое лучшее (и окна, и двери, и стены), не так, как у других. Не так, как у других, в итоге и получилось…

На втором году на площадке началось шевеление: приехал маленький экскаватор и начал рыть котлован. Яму вырыли, обложили деревянными щитами — и на этом все. Вскоре щиты заросли вьюнами. К этому моменту я звонила Соболеву уже каждый день, но он постоянно повторял: все будет хорошо. Даже прислал письмо, мол, идет отселение, загвоздка в местных жителях, которые судятся с застройщиком, — восстанавливает события прошлого минчанка.

В 2012 году будущие жильцы услышали вроде бы радостные новости: по телефону им сообщили, что состоялся новый выпуск облигаций. Дольщикам надо было поскорее ехать к застройщику, в банк и оформлять документы. Люди медлить не стали. Порадовало и то, что стоимость облигаций выросла: застройщик, вместе со всеми переживший девальвацию, проиндексировал ценные бумаги. Общая стоимость пакета облигаций Александры Еременко стала равняться 342 510 000 рублей (против 113 660 400), а одна облигация стала стоить 6 990 000. Бумаги, как и положено, были помещены в депозитарий банка и застрахованы.

Несмотря на то, что бумажные моменты вроде как утрясли, со стройкой дело обстояло туго. Ударными темпами «Волынь» похвастать не могла. В 2013 году произошел пятый выпуск облигаций, так как в отведенные для четвертого выпуска сроки уложиться не удалось. Цену одной облигации оставили прежней, а вот номинальную стоимость повысили до 8 000 000 рублей. Бумаги снова прошли весь положенный им бюрократический круг.

— Когда стало понятно, что стройка так и не выйдет за пределы четырех этажей и нас хорошо нагрели, инициативная группа стала разбираться, что к чему. Выяснилось, что еще в 2011—2012 годах «Волынь» была неплатежеспособна, но при этом госорганы почему-то позволили застройщику выпускать облигации, которые помещали их в банк и страховали по проиндексированной стоимости. То есть все это происходило на глазах у государства! — возмущена Александра Еременко.

У Надежды и Вадима Высоцких ситуация идентичная: молодая семья поверила неизвестному застройщику и, остановив свой выбор на однокомнатной квартире общей площадью 44 квадратных метра, отнесла сумку, набитую белорусскими рублями, в офис «Волыни».

— В 2010 году родственники, узнав, что мы хотим строить квартиру, познакомили нас с надежным человеком — женщиной, которая занимала высокий пост в одном из агентств недвижимости, — возвращаются в прошлое супруги. — Она-то и рекомендовала нам обратить внимание на «Волынь». Аргументы приводила убедительные: сейчас в этот дом могут попасть только свои, для них же действует сладкая цена. Эта дама также уточнила, что платить придется наличными — исключительно для того, чтобы у компании дела пошли быстрее и скорее разобрались с отселением.

— Нас смутили и договор займа, и наличка, но $35 480 (105 659 440 в белорусских рублях) мы в итоге отдали, — корят себя Надежда и Вадим. — Наверное, потому, что для нас это было выгодно. Выбрали себе квартиру на четвертом этаже — том самом, на котором стройка и застопорилась.

Бумажный круговорот, который пережила Александра Станиславовна, повторился и у Высоцких. Относительное утешение пришло в тот момент, когда проиндексированные до 7 490 000 рублей облигации поступили в депозитарий «Трастбанка» (номинальная стоимость одной облигации — 8 000 000). Супругам казалось, что в случае ЧП они смогут вернуть вложенные деньги. Все же 329 560 000 рублей — это лучше, чем ничего.

«Волынь» меж тем стояла на месте. Несостоявшиеся жильцы обращались во все инстанции, но их культурно отправляли восвояси. А затем, когда уже было поздно, последовали громкий арест и уголовное дело.

Остов многоэтажки по-прежнему находится там, где и был, — памятник не только мошенничеству, но и неповоротливости государственной машины, которая быстро выносит приговор за езду на самокате по торговому центру, но не может вовремя разглядеть махинации на сотни тысяч долларов, которые происходят на выделенной Мингорисполкомом земле.

— Когда глава государства издал распоряжение №84-рп, мы обрадовались: в документе было прописано, что дом возведет УКС Советского района, а мы, владельцы жилищных облигаций, получим страховые выплаты в течение месяца и сможем достроить свои квартиры по невысокой цене (хоть один раз уже и оплатили их полностью), — поясняет Надежда. — Строчка «страховые выплаты осуществляются в размере фактических затрат на приобретение облигаций, но не более их номинальной стоимости» не смутила: страховали-то нас по более-менее нормальной сумме. Но самое интересное началось тогда, когда мы получили-таки деньги от «Белэксимгаранта».

Летом нам перечислили ровно ту сумму, которую мы внесли в 2010 (!) году, — 105 659 440 рублей. Шесть лет назад! Сейчас даже сложно подсчитать, сколько скачков курса было за это время, а нам говорят, что это единственно верный платеж и больше нам не положено. Но ведь вы страховали облигации по совсем другой цене — 7 490 000 рублей (и 8 000 000 номинальная). При чем здесь договор займа? Вы же не его страховали! Так почему выплачиваете по нему и очень удобно забыли про облигации?

— Я тоже получила ту сумму, которую в феврале 2010 года внесла в белорусских рублях, — 113 660 400, — добавляет Александра Еременко. — Это просто издевательство. Если смотреть с точки зрения чиновников, то вроде на эти деньги мы и пострадали. Но почему не учли девальвации? Сейчас курс доллара составляет почти 2 рубля (20 000), а нам говорят, что те без малого $6000, которые вернулись, — то, что нужно.

Почему не смотрят на то, что эти суммы мы вносили по договору займа, а не по договору покупки облигаций? А вот облигации приобретались по совсем другим ценам, пусть и за ранее внесенные деньги. Уверена, что «наверх» докладывают о том, что компенсация выплачена в полном объеме, но вот что это объем 2010 года, явно умалчивают.

— Ходят слухи, что кому-то из дольщиков «Волыни» выплатили компенсацию как положено, мол, люди получили даже больше, чем вложили. Но мы к таким явно не относимся, — горько улыбается женщина.

— Даже эти 329 млн, на которые рассчитывали, в эквиваленте отнюдь не та сумма, которую мы внесли шесть лет назад, как минимум половина потеряна, — ведет приблизительные подсчеты Надежда. — Но и это лучше, чем те крохи, что мы получили сейчас, — $5000 с копейками. Это же просто смешно! Куда с ними сунуться? О каком жилье вести речь? Попустительство чиновников, которые закрывали глаза на махинации застройщика и игнорировали все мольбы о помощи, лишило нас жилья и денег. Вместе с ребенком мы вынуждены скитаться по съемным квартирам, и никому до этого дела нет. Зато все делают вид, будто мы еще и спасибо должны сказать за те 105 млн, что вернулись.

Onliner.by связался со страховщиком, чтобы узнать, почему применялся именно такой порядок выплаты компенсации, а не иной. В компании «Белэксимгарант» пояснили следующее:

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by