«Общая кухня напоминала длинный коридор». Познакомились с минчанкой, которая жила в Лошицкой усадьбе
В Лошицком парке легко потеряться во времени. Круговорот эпох начинается, как только сворачиваешь с шумной улицы Маяковского на тенистую аллею, которая ведет к старинной усадьбе. Сегодня здесь музей. Но для минчанки Людмилы Борисевич это совершенно особое место — в «доме с историей» она родилась.
В ее семейном архиве сохранились уникальные фотографии Лошицкого парка 1960—70-х, когда в бывшем дворянском имении находился Белорусский научно-исследовательский институт картофелеводства, плодоводства и овощеводства, а флигель представлял собой жилой дом. Рассказываем историю, где прошлое рифмуется с настоящим.
Что: усадебный дом, памятник архитектуры второй половины XVIII—XIX веков, и деревянный флигель 1895 года. Сегодня здесь музей «Лошицкая усадьба».
Где: г. Минск, проезд Чижевских, 8/2, 10.
Квартиру в усадьбе получила бабушка
— В Лошицкой усадьбе я родилась и прожила четыре года, — говорит Людмила Викторовна, когда мы подходим к поместному дому.
Та самая дверь, за которой первые воспоминания детства, находится слева от парадного подъезда, под боковым балконом. Сюда из роддома привезли маленькую Люду Карасик (в замужестве Борисевич), а через два года — ее младшего брата Гену. Жили с папой, мамой и бабушкой.
— Помещение казалось очень светлым, поскольку все стены были покрашены белым, а кровать застелена покрывалом опять же белого цвета, — рассказывает Людмила Викторовна о тех деталях, которые сохранились в памяти четырехлетки.
Особое место в интерьере занимало высоченное алоэ. Но бабушка говорила «альяс», так название лечебного растения звучит по-белорусски.
— Кто-то из знакомых страдал туберкулезом, алоэ на лекарство просили у бабушки. Она никогда не отказывала, щедро отламывала мясистые листья, а со временем подарила растение семье больного. Решила, что им нужнее. Бабушка интересовалась лечебными травами, собирала книги об этом. Знала, как избавить от испуга и заикания. Помогла многим детям наших знакомых и знакомым знакомых, — тепло вспоминает Ядвигу Иосифовну Алешкевич ее внучка.
Квартиру в усадебном доме семья получила как раз таки благодаря бабушке. Она работала в Научно-исследовательском институте картофелеводства, плодоводства и овощеводства. И тут важно напомнить контекст. После революции 1917 года усадьба Любанских, как и сотни других, была национализирована. С тех пор залы, где когда-то вальсировали и принимали гостей, приспособили под лаборатории ученых, которые занимались растениеводством.
История умалчивает о том, ходила ли Ядвига Иосифовна на работу в домашних тапочках, но точно могла бы. Институт находился этажом выше квартиры, где она жила вместе с семьей дочери.
— Бабушка была рядовым техническим сотрудником, помогала в проведении опытов. А когда вышла на пенсию, поддерживала чистоту в кабинетах, где размещались оставшиеся лаборатории БелНИИКПО. К тому времени институт переехал в Самохваловичи, там было построено административное здание и жилье для сотрудников, — продолжает рассказ Людмила Викторовна. — На работе бабушку уважали. Научные сотрудники делились с ней историями из жизни, советовались, как поступить в той или иной жизненной ситуации, поскольку она была мудрой и имела на все свое суждение.
Через четыре года семья переехала в приусадебный флигель. Хотя ехать и не пришлось. Взрослые собрали вещи, завязали их в узлы из скатертей, покрывал и простыней, перенесли в соседнее здание, в котором получили квартиру. А в помещении, где семья жила прежде, институт оборудовал котельную.
Домашний уклад напоминал деревенский
Подходим к приусадебному флигелю. При Любанских, последних владельцах имения, на нижнем этаже жила прислуга, наверху — управляющий. Во второй половине XX века историческое здание приспособили под двухподъездный жилой дом. Семья Людмилы Викторовны переместилась сюда в 1964 году. Вскоре родители развелись, и спустя несколько лет отца не стало. Детей воспитывали мама и бабушка.
— Наша квартира располагалась обособлено от других, с этим повезло, — объясняет нюансы той планировки собеседница. — Соседи готовили на общей кухне, напоминавшей длинный коридор, вдоль которого стояли газовые плиты. У нас же была своя кухня, даже две — побольше и поменьше, и две жилые комнаты: зал и спальня.
Вода в доме была только холодная. Имелась печь. Со временем поставили котел, провели местное паровое отопление, тогда стало теплее. Удобств в квартире не было, уборная была во дворе. Водные процедуры планировались заранее: ходили в баню или в душевую, которую специально для сотрудников НИИ сделали в усадебном доме. Но эти детали давно стерлись из памяти. В детстве легко не замечать быт, о нем беспокоятся взрослые.
— Жизнь была чудесной! Неторопливая, близкая к природе, — говорит Людмила Викторовна о том счастливом для нее времени.
Домашний уклад «флигелян» напоминал деревенский.
В подвале хранились банки с закатками, бочки с квашеной капустой и яблоками, ящики с картошкой, свеклой, морковью. Во дворе стояли сараи, где держали кур и поросят. У каждой семьи был огород. Соседствовали во флигеле в основном работники лошицкого хозяйства и сотрудники института, которые со временем переехали в Самохваловичи. Бабушка Людмилы Викторовны продолжала работать в НИИ картофелеводства, плодоводства и овощеводства, а мама, Мария Францевна, трудилась на камвольном комбинате.
— Все друг друга знали, дружили между собой. В бывшем домике сторожа, где сегодня кафе, жила семья Семашко — мама и три дочери, — вспоминает минчанка соседей по Лощицкому парку. — Бабушка делилась с ними домашними яйцами (мы же держали кур), а мама девушек угощала яблоками и сливами, у них был очень хороший сад. Одна из сестер — Лёля, Елена Васильевна — работала в БелНИИКПО. Она стала ученым, защитила диссертацию, занималась выведением новых сортов яблонь.
Пойдем на газон!
По замыслу архитекторов минувших эпох, между усадебным домом и флигелем расположен подъездной круг. Привет временам балов и светских приемов, когда поздние гости командовали с порога: «Карету мне, карету!»
— Здесь устраивали пикники. Говорили: «Пойдем на газон!» И все понимали, где встречаемся, — кивает Людмила Викторовна на лужайку напротив парадного входа в усадьбу. — По кольцу росла сирень. Когда она цвела, красота была невероятная. Здесь, в тенечке, мы с подружками прятались от солнца в жару.
Горожане, которые жили в окрестностях парка, проводили там выходные. Вешали гамаки, которые делались из диванных накидок, и дремали под жужжание пчел и стрекотание кузнечиков. Дети носились наперегонки, играли в футбол.
— Я была знатным игроком в бадминтон. Наш сосед дядя Женя Воробьев научил меня набивать волан, и мы с ним ставили рекорды, до ста насчитывали, — улыбается участница тех домашних турниров.
Магнолия больше не цветет
— Я росла среди серьезных ученых. Например, Геннадий Иванович Артеменко занимался селекцией томатов. Его работа была оценена на международной выставке во Франции, — рассказывает Людмила Викторовна. — Бабушка дружила с его супругой Вирсавией Георгиевной, она армянка. В Минск переехала после замужества, здесь заведовала библиотекой, а в прошлом была оперной певицей. У них дома стояло фортепьяно, и, когда приходили гости, хозяйка играла для всех.
Судьба закольцевалась так, что сразу после школы выпускница снова оказалась в Лошицкой усадьбе, где жила с рождения и до четырех лет. Устроилась лаборантом в НИИ защиты растений. Проработав год в лаборатории микробиометода, Людмила поступила в сельскохозяйственный вуз, окончила его, затем аспирантуру и осталась в профессии, которая связана с регистрацией средств защиты растений.
— Замечаю, что флора Лошицкого парка меняется. Раньше она была разнообразнее. Вдоль берега росли ярко-розовые «смолочки» (от слова «смола»), желтые лютики, бело-розовый горец. Да каких только цветов не встречалось… Сейчас, к сожалению, того разнотравья уже нет, — отмечает собеседница.
Много лет среди парковых достопримечательностей числилось редкое для наших широт растение — магнолия кобус. Она росла позади усадебного дома. По одной из версий, последний владелец усадьбы Евстафий Любанский сделал такой неожиданный подарок своей избраннице Ядвиге Кеневич.
— Обычно магнолия распускалась к 9 мая, и все ходили смотреть, как она цветет, — вспоминает знаток этих мест.
Еще несколько лет назад то дерево можно было увидеть, хотя оно и болело уже. Сейчас на его месте растут три юные магнолии, которые только набирают силу и пока не цветут.
Вареники для кино
Лошицкую усадьбу часто снимали в кино. В начале 1970-х здесь пытались раскрыть тайну стального клинка герои приключенческого фильма «Кортик». В кадр попали лестница, которая ведет на второй этаж флигеля, и, конечно, усадебный дом.
— Как-то делала вареники для кадра. Не помню уже, какой фильм тогда снимали. Я была в декрете и согласилась налепить, хотя не очень-то умела. Сцену переснимали несколько раз, так что три раза готовила тесто. Нужны были дополнительные порции для дублей. Вареники получились. Какую-то неплохую сумму даже заплатили за них, — вспоминает занятный эпизод минчанка.
В день нашей импровизированной экскурсии по Лошицкому парку во флигеле снова снимали кино, поэтому выставочные залы заняли декорации российского детектива. Обычно же здесь работает музей, куда Людмила Викторовна и правда приходит как к себе домой, хотя давно живет по другому адресу. Флигель расселили в 1988 году.
— Для меня Лошицкий парк — место силы, — говорит собеседница. — Возможно, я так чувствую, потому что здесь прошло детство, а это время часто идеализируется. Так ведь?
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ok@onliner.by