В 1971 году на американские экраны вышел триллер Уильяма Фридкина «Французский связной». Спустя несколько месяцев после премьеры фильм получил почти все главные «Оскары» сезона, став в конечном итоге классическим образцом криминального детектива с одной из самых известных автомобильных погонь в истории кинематографа. Именно благодаря этой картине публика в США, а затем и по всему миру, впервые узнала о French Connection — одной из самых одиозных схем контрабанды наркотиков, которая была рождена в Марселе специально для американского рынка задолго до эры Пабло Эскобара и картелей Латинской Америки.

В новую эпоху, наступившую после окончания Второй мировой войны, Марсель — главный французский средиземноморский порт — вступал изрядно потрепанным. Гламур и роскошь Лазурного Берега, всех этих Канн, Ницц и Сен-Тропе, были одновременно и близко (географически) и бесконечно далеко (ментально). Это был суровый рабочий город, грязный, пропитавшийся запахом рыбы, не испытывающий сантиментов и жалости к слабым, «плавильный котел», манивший униженных и отверженных. В начале века сюда за длинным портовым франком ехали нищие итальянцы, в 1915-м бежали от расправы армяне, в 1917-м — от революции и гражданской войны русские. В Марсель переезжали из французских африканских колоний, но его послевоенное лицо в значительной степени сформировали выходцы с Корсики.

Знакомьтесь. Поль Карбон — корсиканский гангстер и коллаборационист, впервые придумавший, как связать турецкие опиумные плантации с конечным потребителем далеко за океаном. В Турции выращивание опийного мака для нужд фармацевтической промышленности было вполне легальным бизнесом. Карбон еще в конце 1930-х годов организовал в Марселе первые лаборатории по производству из этого сырья героина и наладил работающую логистику по перевозке товара сначала с Ближнего Востока в Европу, а затем из Европы в Северную Америку. Марсель стал важнейшим посредником в этой смертельно опасной, но приносившей миллионы долларов, схеме «Французским связным».

Впоследствии к корсиканцам присоединились алжирские, армянские и даже вьетнамские банды, но земляки Наполеона Бонапарта оставались первыми среди равных. В подвалах Старого порта и в особняках вполне зажиточных пригородов, на набережных и в переулках закипела работа, в которой участвовали гангстеры, дипломаты, полицейские, химики и политики. К 1969 году, когда «Французский связной» достиг пика своего развития, в Марселе и его окрестностях производилось до 80—90 процентов всего потребляемого США героина. Ежегодно зафрахтованные мафией корабли с вроде бы безобидным грузом в трюмах на самом деле перевозили через океан тонны чистейшего наркотика, приносившего бандам сумасшедшие деньги и убивавшего своих жертв.

К началу 1970-х масштаб проблемы вырос настолько, что ее решением напрямую занялись власти США и Франции на высшем уровне. В охоту за наркоторговцами включилась армия, американцы пролоббировали полный запрет на выращивание опия в Турции, доходы создателей «Французского связного» стали неумолимо сокращаться, а вместе с этим началась и острая конкурентная борьба за сырье и потребителя. Братва принялась с удовольствием стрелять друг в друга.

С разгромом «Французского связного» Марсель погрузился в жестокую депрессию, и дело было даже не в выстрелах, ставших привычным элементом повседневного пейзажа. В город, который по-прежнему оставался морскими воротами страны, продолжали переезжать десятки тысяч мигрантов, в основном из стран Северной Африки, вот только заняться им было уже нечем. Порт продолжал быть крупнейшим работодателем, рядом был сооружен и большой нефтеперерабатывающий завод, но рабочих мест на всех не хватало, а на предприятиях регулярно случались забастовки. К середине 1990-х безработица достигла неприличных для Западной Европы 20%, город погрузился в отчаяние, безысходность и страх.

Марселем по-прежнему принято пугать, и во многом такая репутация заслуженна. Здесь действительно необходимо быть предельно осторожным и аккуратным. 1990-е, ставшие и для этого города лихими, уже давно позади, но отголоски того непростого десятилетия все еще ощущаются.

«Двадцать молодых людей с помощью баррикады остановили грузовой поезд и ограбили его», «Водителя автобуса избили за отказ пропускать в салон двух женщин в парандже», «Пожарная часть была обстреляна выходцами из Африки, семеро спасателей ранено» — подобного рода заголовки уже давно не удивляют жителей Марселя. Увы, спальные районы города, особенно на его севере, продолжают оставаться криминальными гетто, где на въездах в некоторые кварталы вашу машину обязательно остановят и обыщут в поисках полицейских. Впрочем, первое правило оказавшегося здесь туриста гласит: никогда и ни при каких обстоятельствах в здравом уме и трезвой памяти по собственной инициативе не следует в эти районы заезжать.

Но даже в центре расслабиться получается с трудом. Не доставать смартфон, не звонить, использовать бумажные карты, не надевать дорогие украшения и часы, прятать деньги в максимально труднодоступные места, не носить сумки в темное время суток, а лучше вообще не гулять по вечерам — список рекомендаций для туристов кажется бесконечным и напоминает скорее требования к гостям латиноамериканских мегаполисов. Только дело происходит в Европе, на берегу Средиземного моря, и это тот самый случай, когда лучше перестраховаться.

Отдельной головной болью для приезжих является перемещение по Марселю на автомобиле. Остановка на красный свет ночью — опасно, незакрытый салон во время поездки по городу — опасно, иностранные номера на машине — чрезвычайно опасно. Подробнее об особенностях дорожного движения в этом очень своеобразном городе мы расскажем в отдельном материале в воскресенье.

Марсель уверенно держит первенство в стране по числу преступлений вообще и убийств в частности. «Барбекю по-марсельски» — такое название дала бульварная пресса обгоревшим до скелета трупам с простреленной головой, которые до сих пор периодически обнаруживают в городе. Насилие за последние десятилетия стало частью его духа, и пусть у туриста мало шансов случайно угодить в перестрелку и прочие выяснения отношений между бандами, свободнее себя на улицах от этого не чувствуешь.

При этом Марсель остается исключительно интересным городом именно с туристической точки зрения. Лес мачт Старого порта, два форта, которые охраняют выход из него, неовизантийские громады кафедрального собора и базилики Нотр-Дам-де-ла-Гард, узкие улочки исторического центра и просторные авеню с масштабной застройкой времен Второй империи — Марсель впечатляет вопреки собственной репутации.

Тем более что город активно меняется прямо на глазах. Да, на окраинах и у вокзала молодые люди из второго-третьего поколения коренных жителей все еще торгуют гашишем, привезенным из Марокко, но героиновой столицей город уже не является. У вашего автомобиля, безобидно припаркованного на улице, могут за несколько минут «отжать» плафон поворотника, как это, например, случилось с нами, но мимо при этом ездят ультрасовременные трамваи. Где-то по-прежнему существуют многоэтажные трущобы, а на берегу Средиземного моря выросли новые модные кварталы проекта Euroméditerranée с первым небоскребом великого архитектора Захи Хадид. Цена вопроса — 7 миллиардов евро.

В городе слишком много насилия, решили в парижских дворцах, после чего его «накачали» деньгами. На место старых доков, где когда-то набитые героином автомобили грузили на корабли, отправлявшиеся в Нью-Йорк, пришли торговые центры, креативные пространства с ночными клубами, кафе и ресторанами, жилые дома для работников соседних офисов, культурные объекты. В 2013 году Марсель стал европейской столицей культуры, количество туристов выросло и с тех пор остается стабильным. В город вновь начали приезжать за впечатлениями: подняться на известняковый холм к Нотр-Дам-де-ла-Гард, съездить к замку Иф и на Фриульские острова, посидеть в традиционном брассери в Старом порту, отведав там знаменитый местный буйабес, купить свежайших морепродуктов на традиционном рыбном рынке.

Центр Марселя наводнили камеры видеонаблюдения, здесь ходят автоматчики и наконец слегка отпускает чувство тревоги, которое прежде было неизменным спутником. При всей космополитичности места, высоком уровне бедности и преступности волна терактов, прокатившаяся недавно по Франции, город миновала. Даже в 2005 году, когда в Париже горели сотни автомобилей, в Марселе не пострадал ни один. В этом странном факте вся парадоксальность мегаполиса: криминальные группировки контролируют местную неустроенную молодежь, не давая ей радикализироваться. Люди здесь привыкли к бедности, и экономические проблемы, в последнее время разочаровавшие многих в Европе, в этом городе уже на протяжении поколений неотъемлемая часть повседневности.

А объединяет буржуазный средний класс и обитателей северных районов, мусульман и католиков, офисных клерков в хороших костюмах и того парня, который выхватил сумочку у зазевавшейся туристки, футбол. Местный «Олимпик» больше, чем просто команда, а «Велодром», белоснежная волна крыши которого заметна из многих точек города, больше, чем стадион. В дни домашних матчей, пусть и всего на несколько часов, весь город становится одним целым, в котором классовые или религиозные различия наконец перестают играть какую-то существенную роль.

Вечером на холме Нотр-Дам-де-ла-Гард собираются парочки, чтобы под позолоченной статуей Девы Марии, хранительницы города, проводить очередной день. Из автомобилей слышны новейшие хиты местной хип-хоп-индустрии, мимо с каменными лицами и автоматами наперевес прогуливаются те, кто должен защитить город от наступления новой эры. Марсель наслаждается закатным солнцем, а на его улицах начинается другая жизнь. Город засыпает, просыпается мафия.

Благодарим за помощь в организации поездки xiStore — первый фирменный магазин устройств Xiaomi в Беларуси.

Вам будет интересно:

• «Хипстеры» захватили мертвый город. Что из этого вышло
• Гора олигархов: отели «6 звезд», часы за $200 000, красотки из России и другие чудеса Куршевеля — самого пафосного курорта мира

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by