Onliner в Лондоне. Город, от которого невозможно устать
Лондон, как известно всем изучавшим английский язык школьникам, — это столица Великобритании, ее политический, экономический и культурный центр. Более того, Лондон — это один из главных политических, экономических и культурных центров всего мира, составить конкуренцию которому может разве что Нью-Йорк. Но почему именно этот город, в обыденном сознании ассоциирующийся с дороговизной, дрянной погодой, странными традициями и чопорностью, стал сейчас землей обетованной для совершенно разных людей: не только русских и арабских миллиардеров, но и бедных мигрантов и беженцев со всего мира? Onliner.by начинает цикл репортажей из Лондона рассказом про беспокойный характер города, от которого невозможно устать.
Лондон — наверное, самый парадоксальный город Европы. Возникнув еще в античные времена у единственного моста через полноводную Темзу, он самой своей структурой до сих пор обязан тем седой древности временам. Впрочем, такая преданная верность традициям — очень британская по своей сути, и что как не столица королевства может лучшим образом символизировать ее.
Лондон — это город-архипелаг, город городов, и его историческое ядро, когда-то заключенное в построенную римлянами стену, до сих пор обладает независимостью от окружившего его за прошедшие века мегаполиса, пусть во многом такая независимость и стала формальностью. Этот центральный район и назвали просто Сити, то есть в переводе собственно «Город». У него есть собственное правительство, есть полиция, есть свои четкие границы, которые даже обозначены на улицах гордыми церемониальными драконами. Наконец, у него есть свой лорд-мэр, который (сейчас уже, конечно, теоретически) может запретить въезд в его пределы даже самой королеве.
Поразительно при этом, что это древнее античное сердце с его привилегиями, доставшимися, говоря словами Янки Купалы, «ад прадзедаў спакон вякоў», выглядит сейчас одним из самых современных городских районов. И именно здесь, в Сити с его населением в семь тысяч человек, до сих пор бьется тот самый неподдающийся описанию нерв, делающий весь восьмимиллионный Лондон городом общемирового значения.
Более 300 тыс. «белых воротничков» ежедневно приезжают сюда на работу: на поездах, знаменитых черных лондонских кэбах и не менее известных красных автобусах-даблдекерах, но преимущественно, конечно, на метро. На квадратной миле Сити густо сосредоточены офисы крупнейших мировых банков и финансовых корпораций. Здесь в пышных викторианских зданиях, бетонных колоссах 1960—1970-х годов и модных «стекляшках» нового века в тени собора святого Павла клерки в отличных костюмах делают большие деньги, кажется, из воздуха.
Запах всепланетарной биржи и большого капитала в лондонском Сити неистребим, а его рабочий ритм поначалу ошарашивает. На выходных район вымирает, но в будни тут действительно едят на обед золотые слитки, бриллиантовый десерт и нефтяные сливки. Вместе с тем не покидает и ощущение, что это тяжкий труд и слабакам он не под силу. Дарвин был бы доволен: в Сити на самом деле выживают только наиболее приспособленные, и в награду им достаются все блага мира. В Лондоне их в избытке.
И в этом же самом районе ярче всего проявляется еще одна парадоксальная грань британской столицы — ее архитектурная эклектичность. При ее двухтысячелетнем возрасте здесь практически не осталось зданий старше середины XVII века. Всему виной Великий лондонский пожар 1666 года, уничтоживший почти весь город. Одно из выживших сооружений находится как раз на границе Сити. Это Тауэр — королевская крепость, тюрьма, а ныне сокровищница, хранилище драгоценностей Британской империи, к которым даже в совсем нетуристическом ноябре непрекращающимся потоком текут относительно редкие в межсезонье туристы.
Тем более рядом находится и другая достопримечательность, с которой устойчиво связывают образ города, — Тауэрский мост. Столь же популярный, как и давший ему имя замок, архитектурная квинтэссенция всего лондонского, это, впрочем, продукт совсем другой эпохи — викторианского расцвета империи, во многом и сформировавшего историческую грань нынешнего облика мегаполиса. Обычно его снимают на фоне малоэтажного южного берега Темзы, ведь с обратной стороны эта живописная конструкция несколько теряется на фоне небоскребов Сити.
Тем не менее именно такой вид отражает суровую для многих правду: Лондон, несмотря на свое античное, средневековое и даже викторианское прошлое, — город современный, город молодой, более того, постоянно меняющийся и поныне. Несмотря на стереотипное восприятие англичан как консервативной нации, чтящей веками накопленные традиции, к своей столице они относятся достаточно утилитарно.
После окончания Второй мировой войны необходимо было восполнить пробелы, оставшиеся после немецких бомбардировок, и вот в Сити и аристократическом Вестминстере, пролетарском Ист-Энде и богемном Сохо посреди сохранившейся застройки XVIII—XIX веков появились современные и, конечно, модные на то время модернистские бетонные здания. Лондонцы и думать не думали о целостности исторической среды, недопустимости инородных включений в нее, высотных регламентах и тому подобных материях, не дающих покоя современным урбанистам. Никаких жалких стилизаций, беспомощных подделок под оригинал: есть свободный участок — почему бы не построить здесь 40-этажное конторское здание?
Действительно, почему бы и нет? Сейчас эти брутальные «вставки» вызывают немалую боль в головах, душах, сердцах и прочих частях тела у местных консервативных «краеведов» и прочей неравнодушной общественности, включая даже наследника престола — принца Чарльза. Но Британия не была бы Британией, а Лондон — Лондоном, если бы их волюнтаризм и вкусы большинства могли бы диктовать остальным требуемый паттерн поведения. Еще в конце 1970-х в стране появилось «Общество двадцатого века», очень активно и даже в чем-то агрессивно защищающее архитектурное наследие этого столетия. Многие из так раздражающих принца Чарльза зданий включили в список охраняемых культурных ценностей страны, тем самым запретив их уничтожение. В этом и есть настоящая демократия страны, знающей в ней толк.
Подобное отношение к городу как к живой и постоянно меняющей ткани сохраняется и сейчас. В Сити появились и продолжают появляться уже не бетонные, а стеклянные небоскребы. На южном берегу Темзы, в районе Саутуарк вместо бетонной высотки вырос The Shard — 310-метровая 95-этажная пирамида работы Ренцо Пьяно. Скайлайн, «небесный силуэт» города продолжает меняться, и постоянный приток иностранных инвестиций, миграция сюда нуворишей с Ближнего Востока, из России и Азии такому процессу немало способствует. Этим тоже многие недовольны, но процесс уже не остановить. Для Лондона это нормально, ведь разнообразие — архитектурное, культурное, этническое, социальное — стало его неотъемлемым свойством, впиталось в его кровь.
Оттого британскую столицу очень сложно воспринять как единое целое. Историческое ядро, Сити, название которого стало уже нарицательным для административно-финансовых кластеров по всему миру, окружают 32 боро. Это городские районы, большинство из которых имеет равный статус, но абсолютно различный вид.
Вестминстер аристократичен, это тот самый Лондон, который все мы видели в книгах, на открытках, в кино и на телевидении. Здесь в Букингемском дворце живет королева, шумят дебаты в «матери всех парламентов», решаются судьбы королевства в грандиозных имперских зданиях министерств, выстроившихся вдоль улицы Уайтхолл, отсчитывает часы Биг-Бен, а колокола привлекают внимание туристов к и без того им не обделенному Вестминстерскому аббатству. Лондон тут по-прежнему выглядит столицей империи, над которой никогда не заходит солнце.
Это привычный всей планете Лондон, чей образ растиражирован масс-медиа. На Трафальгарской площади голуби действительно облепили колонну Нельсона, на площади Пиккадилли вечный ажиотаж, а на Бонд-стрит глаза модниц загораются особенным, порой отчаянным блеском. Улица Пэлл Мэлл на самом деле наполнена джентльменскими клубами без вывесок, где чопорные мужчины курят сигары, а дамы ждут их в вестибюле.
Но от всей этой чопорности не остается и следа, когда на город накидывается вечер, особенно пятничный. Изможденные клерки покидают свои конторы и окунаются в волшебный, ни с чем не сравнимый мир лондонских пабов. Гуляют много, пьяно, шумно, с продолжением в ночных клубах Сохо, часто с тяжелыми последствиями для собственного организма. Никого это, разумеется, не останавливает.
Продвинутая молодежь предпочитает хипстерский Шордич. Здесь, среди бангладешских кварталов, много стрит-арта и стритфуда, воркшопов и свитшотов, хендмейда, бород, крафтового пива и подозрительно сладкого дыма. Веселье длится всю ночь, ведь жизнь одна и прожить ее нужно быстро, желательно все-таки не умерев молодым. Кажется, этот город никогда не спит, и даже во втором часу ночи в нем можно угодить в пробку.
Взрослая публика скорее предпочтет знаменитые театры Вест-Энда. В театре Ноэла Кауарда дают Николь Кидман (четверть билетов по 10 фунтов, остальные куда дороже), а в Garrick Theatre сама леди Джуди Денч играет в шекспировской «Зимней сказке» (постановка сэра Кеннета Браны). Бесконечно далекий от нас мир еще никогда не был так близок.
Но за пределами этого наполненного, просто кипящего жизнью центра попадаешь в совсем иной Лондон. Роскошные георгианские кварталы Мейфэра и Белгравии переполнены респектабельностью, она буквально сочится из каждой черной двери, каждой бронзовой ручки на ней, каждого белоснежного английского окна, каждого припаркованного рядом Rolls-Royce или спорткара. Конечно, здесь скучновато, и, может, поэтому владельцы всех этих роскошных зданий с их густым славянским или ближневосточным акцентом предпочитают слоняться по универмагам Harrod’s или Selfridge среди сумок Louis Vuitton и туфель Christian Louboutin в среде обитания, приближенной к естественной.
Почти все простые лондонцы такое жилье позволить себе не могут. Типичный Лондон — это уходящие за горизонт кварталы типовых двухэтажных таунхаусов, тех самых, на одну семью с обязательным маленьким задним двориком. Районы с подобной очень британской «спальной» застройкой как созвездие окружили Сити и Вестминстер. В западной части они побогаче, в восточной чувствуется пролетарский дух, к которому сейчас уже примешана изрядная порция южноазиатского пряного карри.
Сейчас, если верить статистике, уже меньше половины населения Большого Лондона (Сити и 32 боро) составляют белые британцы, и эта цифра продолжает неуклонно падать. Впрочем, поразительная мультикультурность (в городе разговаривают на 250 языках, а ваш плохой английский в силу привычки никого не удивит) и толерантность населения британской столицы уже давно стали обыденностью. На современный миграционный кризис в Европе жители Соединенного королевства смотрят несколько отстраненно. На островах, конечно, жить удобнее.
Нынешнее этническое разнообразие Лондона — плоть от плоти колониального прошлого страны. После окончания Второй мировой и окончательного распада Британской империи английские предприниматели начали активно экспортировать рабочую силу из своих бывших колоний, преимущественно Индии, Пакистана, Бангладеш и стран Карибского бассейна. Большинство из нынешних «этнических» обитателей — индусов, ланкийцев, пакистанцев, африканцев — живут в Лондоне уже вторым и третьим поколением, и в этом смысле они куда бо́льшие британцы, чем, например, начавшие переезжать сюда в 1990-е поляки.
В этом и есть еще одна особенность этого бесконечно разнообразного города. Здесь действительно невозможно представить, что ждет вас за следующим поворотом. В двух минутах ходьбы от шумного вокзала Виктория начинаются фешенебельные кварталы Белгравии. Только что вы шли по роскошному Мейфэру, повернули за угол — и оказались на улице, наполненной арабскими кафе, в которых господа в арафатках за столиком курят кальян. Деловая застройка Сити моментально сменяется хипстерским безумием Шордича, а депрессивные таунхаусы Стрэтфорда — блестящими новостройками Олимпийского парка.
Вот кучка туристов, активно фотографируясь, зачем-то мешает автомобильному движению на пешеходном переходе через Эбби-роад. Рядом на Кэвендиш-авеню в трехэтажном особняке уже 50 лет живет сэр Пол Маккартни. Прекрасный район с дорогим жильем, но над его старыми домами нависают жилые комплексы 1960—1970-х с соответствующим контингентом обитателей.
Премьер-министр Великобритании Артур Бальфур говорил: «Лондон — чудесное место, если вы можете уехать из него». Но философ Сэмюэл Джонсон с ним бы поспорил: «Если ты устал от Лондона, то, стало быть, просто устал от жизни, потому что в Лондоне есть все, что жизнь может предложить человеку». Побывав в этом городе и уехав из него, невозможно не согласиться с господином Джонсоном. В Лондоне действительно есть все, здесь вам даны любые возможности и удовлетворяются все ваши потребности. Наверное, именно это уже веками и привлекает сюда столь разную публику.
Карл Маркс писал в Лондоне свой «Капитал». Герцен, выгнанный из России, бичевал в «Колоколе» пороки царского режима тоже из Лондона. Здесь, пользуясь местным либерализмом, собирали свои съезды большевики во главе с Лениным. Лондон познал даже Сталина, ненавидевшего путешествия. Приют политических изгнанников со временем стал обителью беженцев экономических. И тех, и других, живут ли они в своем особняке в Кенсингтоне или снимают вдесятером квартиру в Стэпни, этот аморфный нелогичный хаотичный город принял, изменив их и меняясь сам.
Он напоминает лоскутное одеяло, яркое и теплое даже в ноябре, когда над ним плывут облака, закрывая небесный свет. Первый куплет культовой песни группы «Кино» как будто про него, ведь Лондону действительно две тысячи лет, прожитых под светом звезды по имени Солнце.
В следующих статьях Onliner.by подробно расскажет о жизни британской столицы и ее окрестностей. Мы побываем на настоящем футбольном матче честного четвертого дивизиона английского чемпионата, окунемся в неподражаемую атмосферу пивных пабов, окажемся среди небоскребов района Кэнэри-Уорф и посмотрим, как район с отвратительной репутацией превращают в модное для жизни место. Мы покажем этнические кварталы города, старейшее в мире метро, расскажем, во сколько вам обойдется здесь шопинг и как прожигает жизнь безумный Шордич. Съездим в знаменитый университетом Оксфорд, поговорим с настоящим британским рыцарем и изучим устройство обычной английской деревни. Наконец, о своей жизни здесь нам расскажут белорусы, переехавшие в Британию.
Вам будет интересно:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by
