«Город ветров»: репортаж Onliner.by из Чикаго

Черные тени высоток отражаются в бирюзовой воде огромного озера. На секунду можно почувствовать себя где-то в тропиках, представить, что внизу Рио, пальмы, океан, а по пляжу Копакабана бродят украшенные бикини мулатки с бокалом кайпириньи. Но за темным стеклом 93-го этажа «Центра Джона Хэнкока», очередного великого небоскреба США, совсем другой город: родина американской архитектуры и американской организованной преступности, город ледяных штормов и двадцатиградусных морозов. Оказавшись на его улицах под громыхающей эстакадой метро в окружении зданий цвета антрацита, мы быстро поняли, что к нам он отнесется без особой жалости и лишних сантиментов. Так, как мы, белорусы, собственно, и привыкли. Чикаго, третий мегаполис Америки — в репортаже Onliner.by.

Новенький Boeing 737-900 авиакомпании United Airlines садится в международном аэропорту О’Хара уже в темноте. Он вернулся домой: именно здесь, в Чикаго, находятся штаб-квартиры и «Юнайтед», и «Боинга». Из Флориды, «Солнечного штата», мира пенсионеров и аллигаторов, мы перелетели в «Землю Линкольна», в Иллинойс, штат, вероятно, самого важного для американской ментальности президента США. Под крылом самолета о чем-то поет уходящая за горизонт одноэтажная Америка — кажущиеся бесконечными пригороды третьего по количеству населения и второго по значению города США, северной столицы страны.

Тысяча километров, два с половиной часа полета, 30-градусный перепад температур: из январского лета мы, смирившись с судьбой, вновь попадаем в зиму. По местным меркам, впрочем, в довольно мягкую, на улице лишь легкий минус. Нам повезло: О’Хара со своими семью (!) взлетно-посадочными полосами — самый загруженный аэропорт мира, и крупные климатические сюрпризы (а снежные штормы в это время года здесь нередки) приводят к транспортному коллапсу колоссального масштаба.

Пока же встречавший нас микроавтобус всего за сорок минут доставляет белорусскую делегацию в местный даунтаун, высотный центр города, где нам и предстоит прожить следующие пять дней. Наконец мы в сердце «Шикаго», как его называют носители английского языка.

Во многом он похож на нью-йоркский Манхэттен, но принципиальное отличие бросается в глаза сразу: в Чикаго прямо сквозь деловой район течет настоящая, пусть и небольшая, размером со Свислочь, река, как ни странно, тоже Чикаго.

Такими видами Нью-Йорк, к своему сожалению, похвастать не может. Узкая полоска воды, через которую перекинуты десятки исторических мостов, пронзает настоящий каньон из небоскребов, в которых вся история настоящей американской архитектуры.

Именно в Чикаго был изобретен формат высотных зданий, впоследствии получивших название «небоскребы». В конце XIX века публика в некоторых городах США была немало шокирована последним достижением науки и техники: инженеры научились строить здания высотой 10 этажей и более. Сейчас подобные сооружения не удивят даже сомалийских детей, но в то время они казались архитектурным чудом, очередным доказательством бесконечной силы человеческого гения, бетоном и сталью покоряющего природу.

И первое из таких зданий, начавших на планете высотную революцию, появилось именно в Чикаго. В 1885 году на Ласалль-стрит в деловом центре города была построена Home Insurance Building, штаб-квартира одной из страховых компаний. 10 этажей, 42 метра высоты — такого мир еще не видел. В основе успешной идеи архитектора Уильяма Ле Барона Дженни лежал принцип из тех, что переворачивают землю: он предложил практически полностью отказаться от несущих стен, использовав вместо этого металлический каркас. Прошло 130 лет, а большинство небоскребов продолжают строиться все тем же способом.

Любители высоток найдут в Чикаго источники вдохновения на любой вкус, причем многие из этих зданий будут в числе главных икон стиля. Мост Уобаш-авеню, самый центр чикагского даунтауна — место для классических открыточных фотографий города. На небольшом пятачке размером с гектар сконцентрировано несколько десятков страниц любого учебника истории архитектуры XX века. Классические шедевры ар-деко 1920-х — London Guarantee Building и Jeweler’s Building.

На противоположной стороне реки — бывший IBM Building, олицетворение интернационального стиля, последняя работа великого Людвига Миса ван дер Роэ.

А рядом с ним — Marina City, жилой комплекс Бертрана Голдберга, башни-близнецы с паркингом на нижних уровнях, рядом с которыми минские здания-«кукурузы» на Комаровке выглядят бедным родственником из Старого Света, не успевшим вовремя эмигрировать оттуда.

И здесь же, ровно у того же моста, — самый свежий символ Чикаго — очередная Trump Tower одиозного американского девелопера Дональда Трампа. Как ни относись к его амбициям и поведению, невозможно не признать: город получил прекрасный небоскреб, один из лучших образцов современной высотной архитектуры.

В этом весь Чикаго. За любым углом, на следующем перекрестке, через дорогу или на противоположном берегу реки вы неожиданно натолкнетесь на очередное здание-шедевр, будь то ампир первой половины XX века, модернизм его второй половины или актуальный сейчас хай-тек — все это бесконечное разнообразие стилей составляет славу чикагской архитектурной школы.

Вместе с тем эти же здания придают свою особую атмосферу этому городу, и легкой для восприятия ее не назовешь. Чикаго — город северный, климат здесь напоминает минский с достаточно жарким летом и выраженной зимой. При этом архитекторы жизнь горожан в тоскливый холодный период облегчить не захотели: черный, серый, коричневый цвета фасадов большинства зданий позитива в жизнь местных обитателей не добавляют. Настоящий мегаполис для суровых характером людей.

В темных чикагских переулках как никогда отчетливо понимаешь, почему именно здесь жил и работал Аль Капоне с соратниками. Чикаго куда лучше Нью-Йорка подходит на роль выдуманного Готэм-Сити — города непрощающего, города безжалостного, города, чье покорение сродни подвигу, города, которому необходим супергерой. Авторы киносериала про Бэтмена поняли это лишь при перезапуске франшизы, и поклонники творчества Кристофера Нолана регулярно будут попадать здесь на знакомые по любимым фильмам локации.

Преступность долгое время была главной проблемой Чикаго. До сих пор отдельные районы города остаются неблагополучными в криминальном отношении, но настойчивая ползучая джентрификация свое дело постепенно делает. К тому же ни один из чикагских «плохих» районов не является таковым во всем своем масштабе. Например, печально знаменитый бандитскими разборками Саут-Сайд на самом деле представляет собой конгломерат кварталов разной степени престижности, где гетто может соседствовать с зажиточной застройкой высокого класса.

Именно в Саут-Сайде, предместьях Кенвуд и Гайд-парк живут или жили многие из самых известных чикагцев. Здесь находились дома Мохаммеда Али и Майкла Джордана, здесь же до сих пор сохранил свой особняк нынешний президент США Барак Обама. Сейчас подъезды к нему надежно охраняет Секретная служба США, и нам удалось лишь мельком взглянуть на это здание уже поздно вечером, проезжая мимо.

Зато съесть фирменный чикагский хот-дог (из тех, что особенно любит Обама) нам довелось. Небольшой павильон Byron’s Hot Dogs в малоэтажном районе на севере города, хозяин за стойкой, демократические, по американским меркам, цены.

И только спустя несколько минут замечаешь снимок, где тот самый хозяин, только что собственноручно соорудивший тебе «сосиску в тесте», сфотографирован с 44-м президентом США в Белом доме.

Уехав на ответственную работу в Вашингтон, самый могущественный человек планеты продолжает скучать по городу, ставшему для него родным. И, наверное, нет ничего приятнее, когда благодаря своему статусу ты можешь позволить себе подобные маленькие человеческие радости: пригласить автора любимых хот-догов на пикник, устроенный на знаменитой южной лужайке у Белого дома.

Многие из подобных «спальных» районов Чикаго имеют свою ярко выраженную национальную специфику. В городе большие итальянская, ирландская, немецкая диаспоры. Сюда в начале XX века традиционно переезжали иммигранты из Восточной Европы, Украины и Польши. Чикаго называют самым крупным польским городом за пределами Польши.

Созданный образ Чикаго не должен никого вводить в заблуждение. Лос-Анджелесом, Майами или Новым Орлеаном его действительно назвать сложно. Беззаботного южного, тропического характера тут не найдешь, но Чикаго, как и любой крупный мегаполис, бесконечно интересен.

Здесь сложно найти здание, которому было бы больше 140 лет: в 1871-м почти весь город сгорел в Великом чикагском пожаре.

По иронии судьбы старейшим уцелевшим до наших дней сооружением является водонапорная башня, построенная в 1869 году. Когда-то со своими 47 метрами она выглядела гигантом, теперь же безнадежно теряется на фоне окруживших ее высоток, главная из которых — «Центр Джона Хэнкока» — черная (как обычно здесь) усеченная пирамида, второй после Willis Tower небоскреб города.

На 93-м этаже комплекса имеется и своя обзорная площадка. Наверное, только здесь — даже не на Sky Deck Willis Tower — можно осознать масштаб Чикаго. Огромный город стоит на великом озере, черные небоскребы отражаются в его бирюзовой воде. Северный мегаполис, центр Среднего Запада США.

Спустившись вниз, самое время выйти на берег озера Мичиган. Город от набережной отделяет Лейк-Шор-драйв, типичная для США многополосная автострада. Здесь мы оказались в первом и единственным за все две недели поездки подземном пешеходном переходе. Удивительно, как государство, жизнь в котором невозможна без автомобиля, в таких мелочах бывает дружелюбно к пешеходам.

Где-то там, на противоположном берегу, — сердце «Ржавого пояса» Америки, в XX веке ковавшего промышленное величие страны, а теперь погрузившегося в кажущуюся беспросветной депрессию. А за нашей спиной — классический силуэт «Города ветров», особенно прекрасный в лучах заходящего на далеком западе январского солнца.

Вдоль побережья озера Мичиган здесь создана система парков, своеобразный эквивалент Центрального парка Нью-Йорка. В теплое время года в футуристическом павильоне Притцкера, в котором трудно не узнать очередную работу знаменитого Фрэнка Гэри, проходят концерты, зато наслаждаться другой достопримечательностью можно круглогодично.

Это «Ворота Чикаго», американское прочтение сооружения-символа, открывающего город приезжим. В большинстве аналогичных построек во главу угла ставится монументальность. Чикаго же показал и доказал, что первичен не размер, а идея. Металлическая «фасоль», отполированная до зеркального блеска, дает богатый материал для самодеятельного фототворчества, одновременно символизируя открытость города будущему.

Сделав обязательное «селфи» на фоне The Bean, мы отправились познавать прекрасное в чикагских музеях. Почти все они — здесь, на берегу Мичигана: Чикагский институт искусств с богатейшей художественной коллекцией, музей естественной истории с тираннозавром Сью в качестве центра экспозиции, планетарий Адлера, аквариум Шедда. Мы выбрали музей науки и промышленности и ошиблись, потратив на него всего полтора часа.

Конечно, здесь легко можно провести и целый день. Можно побывать в подводной лодке U-505 Кригсмарине времен Второй мировой, доставка которой на Средний Запад США сама по себе была непростой инженерной задачей, залезть в реплику угольной шахты — трибьют традиционной местной промышленности, своими руками создать торнадо или организовать цунами, а потом, на обратной дороге, обреченно думать о том, на сколько геологических эпох отстало наше музейное дело с его фанерными танками и репликами навсегда утерянных шедевров белорусского искусства.

Идя под тяжелым январским небом по обычной улице чикагского даунтауна, остается только наткнуться на мозаику Марка Шагала «Четыре сезона» и окончательно погрузиться в меланхолические думы о родине. Две недели в стране, созданной иммигрантами, очень символично завершаются у работы нашего великого соотечественника-эмигранта.

Выражаем признательность туристической компании «Мерлинтур», Austrian Airlines и посольству США в Беларуси за помощь в организации поездки.

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by