Квартира в обмен на уход: как живут старики, отдавшие свое жилье государству

 
23 декабря 2014 в 8:55
Автор: Николай Градюшко. Фото: Аркадий Соболев
Автор: Николай Градюшко. Фото: Аркадий Соболев

«Ни с кем из родственников я не советовалась, — говорит 72-летняя Елена Корсак, отдавшая свою квартиру государству в обмен на пожизненное содержание и уход в доме-интернате. — Не хочу, чтобы устраивали дележку, ждали моей смерти. Помню, приехала сюда первый раз — тишь, благодать. Мне сразу здесь понравилось. Подписала договор и ни о чем теперь не жалею». Елена Аврамовна — первая минская пенсионерка, решившаяся в 2012 году оформить с государством рентные отношения и променять принадлежавшее ей жилье на место в доме-интернате «Світанак», что в поселке Тресковщина Минского района. Теперь по договорам ренты здесь проживают уже 11 стариков. Как устроен их быт и не сожалеют ли они о принятом решении?

Еще несколько лет назад рентные отношения в Беларуси заключались исключительно между физическими лицами. К примеру, одинокая немощная старушка могла отдать свою квартиру другому человеку: дальнему родственнику или даже соседу — при условии, что тот обязуется взять ее на иждивение, ухаживать, оплачивать коммунальные счета и так далее. Все детали прописывались в договоре. В 2011 году правительство пошло на эксперимент и разрешило минским пенсионерам передавать свое жилье в коммунальную собственность города, а взамен гарантировало пожизненное обслуживание и ежемесячную рентную плату.

Получателями ренты могут быть минчане, достигшие 70-летнего возраста и не имеющие родственников, обязанных содержать их по закону. Таким старикам предлагают два варианта обслуживания: остаться дома под присмотром соцработника или переехать в дом-интернат «Світанак», что в 25 километрах от города. Во втором случае государство может сдать освободившуюся квартиру в аренду почти сразу, однако жилье перейдет в собственность города только после смерти рентополучателя.

С лета 2011 года свои квартиры государству в обмен на уход отдали только 15 пожилых людей. Время показывает: старики готовы терпеть тяготы одиночества, но расставаться с собственными четырьмя стенами, за редким исключением, никто не хочет.

«Конечно, будь я здоровее, никогда бы сюда не поехала. Своя квартира все-таки лучше, — продолжает Елена Корсак. — Но я стала совсем слаба. Щитовидка, старческие болячки. А вдруг слягу, парализует, кто тогда поможет? Мужа восемь лет назад схоронила, детей нет. Дальние родственники? Не хотела становиться обузой, вводить их в искушение своей квартирой. Я наслушалась разных историй, мне такая забота не нужна».

Елена Аврамовна раньше жила на проспекте Рокоссовского, возле кинотеатра «Салют». Из своей квартиры в дом-интернат перевезла диван, шкаф, телевизор. Перед новосельем сменила обои. В ее комнате уютно. Новая мебель, полки с книгами, растения в горшках, вазы с цветами, мягкие игрушки.

Каждый месяц выплачивается рента, это обязательное условие договора. Елене Корсак, отдавшей государству 1-комнатную квартиру, к пенсии полагается прибавка в размере 150 тыс. рублей (1 базовая величина). Если пожилой человек отдает государству 2-комнатную квартиру, рентная плата составляет 300 тыс. рублей — 2 базовые. Суммы конечно, невелики. Зато рентники не оплачивают «коммуналку», бесплатно получают лекарства, находятся под постоянным наблюдением медперсонала. По ночам в доме-интернате дежурит медсестра. Если понадобится экстренная помощь — сразу вызовут скорую. Также бесплатно они питаются и получают новую одежду. Содержание одного рентника обходится примерно в 9 млн рублей в месяц. В сумму включены не только продукты, медикаменты, одежда и услуги, но и все затраты дома-интерната. При этом пенсию пожилые люди получают в полном объеме.

«Кто-то копит, кладет деньги в банк под проценты, а я не могу. Много трачу на поездки к могилам родственников в Брестскую область, — говорит пенсионерка. — Билеты туда и обратно, а еще вазы, лампады, свечи, поминовения в церкви. Эти ритуалы стали частью моей жизни».

Викентий Страха переехал вместе с женой в «Світанак» в июле этого года, их поселили в двухкомнатный блок. Спустя три недели супруги не стало. Похороны прошли за государственный счет. Это также одно из условий договора ренты.

«Мы жили в районе мединститута на Юго-Западе. Государство дало нам квартиру бесплатно. Как чернобылец приватизировал ее тоже бесплатно. Так что я не подарил, а вернул государству то, чем пользовался все эти годы, — говорит 85-летний старик. — Мы с женой не сразу решились на этот шаг. Детей у нас нет, смотреть нас в Минске некому. А здесь кормят, одевают, обувают. Брат из Берестовицы один раз навещал. У него жена прикована к постели, он мне помогать не может. А с дальними родственниками, я вам откровенно скажу, видеться не хочу. Отношения у нас как в той пословице: муж любит жену здоровую, а брат сестру богатую».

О прежнем доме Викентию Артемовичу напоминают большие настольные часы — подарок от армейских товарищей по случаю выхода на пенсию. Механизм исправно тикает уже 35 лет, стрелки отстают всего на полминуты в неделю.

«Мы называли эту семью лебединой парой, очень теплые у них были отношения, — говорят сотрудники дома-интерната. — После смерти жены он затосковал, хотел уехать обратно, но другие старики уговорили остаться. Да и сам он, видимо, понимает, что никому там уже не нужен».

Тамара Андреевна и Иван Григорьевич Кононовы живут в доме-интернате с февраля этого года. Выделенный им двухкомнатный блок оказался больше их минской квартиры в хрущевке. Там было 29 квадратных метров, здесь — 38.

«Оба мы сердечники. Мужа прооперировали — целый год в кровати пролежал, я тоже занедужила. Было время, что не могли даже в магазин за продуктами сходить. Тогда и решили: дальше так не протянем, — рассказывает Тамара Андреевна. — Из близких родственников только сестры и братья — все люди пожилые, им самим нужен уход. Есть и племянники, но мы никому о своем решении не сказали. Они уже тут нас нашли, когда мы переехали. Обиды на нас вроде бы не таят. Содержать больных стариков — большая обуза. Они сами намучались со своими родителями и все понимают».

«Чобаты хорошие, — хрипя, Иван Григорьевич раскрывает коробку и показывает нам новые зимние ботинки. — Жить можно. Накормят, уберут, постирают. И с пенсии ничего не удерживают. Семгой себя балуем, колбаской».

В день, когда мы приехали в «Світанак», на обед подали салат из капусты, суп с гречкой, жаркое по-домашнему, хлеб и кисель. Питание у стариков пятиразовое. На второй завтрак обычно дают фрукты, йогурт или глазированный сырок, на полдник — вафли или печенье.

«Многие наши подопечные привыкли к домашней жирной и острой пище, но не всегда понимают, что в силу возрастных изменений им нужна особая диета, — говорит Елена Варивончик, директор дома-интерната для ветеранов войны и труда „Світанак“. — У нас сбалансированное меню, блюда готовятся на пару. Мы за здоровый образ жизни. Ну а если уж хочется копчености какой-нибудь, никто ведь не запретит сходить в магазин. В Тресковщине их два. Мы и на Комаровку „шоп-туры“ организовываем».

Приготовить что-то из своих продуктов можно на общей кухне.

Так выглядит бытовой блок, где стирают и сушат одежду и постельные принадлежности рентников.

Жесткого распорядка дня в доме-интернате не придерживаются. В промежутках между посещением столовой и сном можно сыграть в бильярд, шахматы, почитать газеты в библиотеке, где есть даже компьютер с выходом в интернет, или сходить на трудотерапию в соседний корпус — там старушки вяжут, шьют, делают вещицы из бисера. Время от времени по вечерам проходят концерты. Минские певцы в «Світанак» не заезжают, а вот любительские коллективы бывают часто.

Есть в доме-интернате и зал ЛФК, но занятия там проводят строго по назначению врача. В 70—80 лет тренажеры не каждому по силам.

«У нас тут пионерлагерь, только наоборот, — шутит директор дома-интерната. — Если в лагере дети хотели, чтобы вожатые поскорее исчезли, чтобы самим гудеть до утра, то наши бабули и дедули после ужина быстрее разбредаются по номерам и наступает тишина».

«Наш дом-интернат рассчитан на 107 мест. Сейчас здесь проживают 84 человека, из них 11 — по договорам ренты, — говорит Елена Варивончик. — Остальные — совсем одинокие старики, находящиеся на полном государственном обеспечении, а также пожилые люди, за содержание которых платят родственники [около 5 млн рублей в месяц. — Прим. Onliner.by]. Ресурс у нас есть. Сейчас готовится проект на строительство еще одного корпуса на 250 мест».

Рядом с домом-интернатом течет река, которая впадает в небольшое озерцо. На опушке леса мы увидели развалины водяной мельницы, построенной, как говорят местные жители, в 1870 году. Места здесь и вправду живописные. Правда, кругом царят запустение и уныние.

Возможно, продав квартиру в столице, пенсионеры могли бы купить дешевое жилье в каком-нибудь райцентре, нанять сиделку и сытно жить до конца своих дней. Или пуститься в кругосветное путешествие. Но преклонный возраст, размер пенсии и болезни не располагают к авантюрам. Привыкших довольствоваться малым, белорусских бабушек и дедушек вполне устраивает «Світанак». Условия здесь и вправду неплохие. Можно ли назвать такую старость беззаботной? На первый взгляд, все выглядит благополучно, но за каждой дверью скрыта жизненная драма. Оставшись на склоне лет в полном одиночестве, без детей и внуков, рассорившись с дальней родней, старики вынуждены проводить свои последние годы среди совершенно чужих людей. Такой судьбе не позавидуешь.

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by