Репортаж: жители минской Грушевки ждут сноса и переселения уже полвека

Усадебная застройка в центре столицы постепенно исчезает с карты города. До 2020 года в Минске планируется ликвидировать около 7 тыс. частных домовладений, в основном в Московском и Ленинском районах. Onliner.by рассказывает, в каких условиях приходится доживать минчанам, ожидающим сноса.

На улице Папанина, неподалеку от недавно открытой станции метро «Грушевка», сохранилась, наверное, одна из немногих барачных застроек в городе. Несколько рядов бурых двухэтажных деревянных строений теряются среди многолетних деревьев. Атмосфера тишины и умиротворенности, милая сердцу любителей глубинки, рассыпается в прах, стоит подойти к домам поближе. Условия, в которых живут здесь люди, близки к послевоенным.

«О том, что дома сносить будут, нам говорили уже давно, два года назад нас вызвали из строительной фирмы, попросили принести все документы на квартиру, — рассказывает Елена Ивановна, жительница одного из бараков, расположенного по адресу Папанина, 12. — В нашей квартире три комнаты, общая площадь — 52 квадратных метра. Так как метраж маленький, нам предложили двухкомнатную квартиру метражом на 10 метров больше. Мы согласились при условии, что наш новый дом будет неподалеку отсюда. Нам из этого района уходить не хочется».

Ее муж, Эдвард Иванович, проводит экскурсию по невзрачной квартире. Показывает кривые стены, выпирающие доски, прорывающие обои, щели в полу и стенах.

«Условия жизни здесь, конечно, нулевые, — признается он. — Ремонт в последние десятилетия если и делали, то кое-как. Здесь когда то пожар был (квартира этажом ниже горела), у нас одна стена повредилась. Рабочие ее „отремонтировали“ — запихали в дыру пару старых телогреек и забили двумя досками. Дом еще как-то держался, но когда стали строить метро и расположенные неподалеку новостройки, его сразу стало „перекашивать“. Стены „поплыли“, дверные косяки деформировались».

В соседнем доме, 14-м, жильцы и вовсе спят и видят, когда их наконец переселят в нормальные квартиры. Они уже давно поняли, что добиваться от местных властей ремонта своего жилища, предназначенного под снос, бесполезно.

«У нас кругом и потолки просевшие, и двери все косые, полы вообще проваливаются, — жалуется Любовь Николаевна. — К слову говоря, как хорошо, что вы пришли: мы только жаловаться собирались. У нас последние годы потолок на лестничной площадке обваливается. В буквальном смысле слова. Чтобы его хоть как-то подлатали, мы добились за три года, все это время под покосившейся балкой ходили — жизнью рисковали. Пришли „мастера“ — поставили доску сверху, доску снизу и посередине прохода столб-времянку. Вот и весь ремонт, говорят, на другое рассчитывать не стоит, мол, мы в планах под снос идем. Так мы в этих самых планах уже пару десятков лет как минимум!»

«Я за свою квартиру заплатила в прошлом месяце 240 тыс., постоянно отчисляю деньги на капремонт. Куда они уходят-то? Я понимаю, другие здания, хрущевки даже — можно подождать. Но здесь-то все невооруженным глазом видно: еще немного — и дом рухнет просто. Похоронив под собой жильцов», — говорит она.

На лестничную площадку выходит соседка Валентина Павловна.

«Я инвалид первой группы, — возмущается она. — Как этих досок набили на пол, я только за сегодня несколько раз споткнулась. Неужели к людям нельзя отнестись по-человечески? Если не переселяете, так хоть почините дом! Вот тут чиновники совсем по-другому говорить начинают. В исполкоме нам заявили: нечего тут требовать, дом пригоден для жилья. Хоть бы совесть имели, посмотрите сами, какой „пригоден“, да ведь он на ладан дышит последние два десятка лет! Крыша течет, все прогнило, и с чердака теперь через просевшие доски сюда мусор сыпется».

Направляемся к следующему зданию. Возле каждого подъезда дорогая машина, в одну из них садится подтянутый молодой человек. Обсуждать состояние здания отказывается наотрез. Говорит: «Я со всем согласен, меня все устраивает. Куда отправят, туда и перееду». Хлопает дверью и уезжает. Зато желанием высказать свое мнение горит его соседка по подъезду.

«Чтобы в XXI веке жили в таких условиях? Это же вообще уму непостижимо, — удивляется она. — Нам эта квартира несколько лет назад досталась, выбирать не приходилось. Я как первый раз зашла — дар речи потеряла. Помню, в шестидесятые года мне тоже довелось в бараках жить. Поверьте, там по сравнению с нами курорт был. Здесь уже все давно запущено. Люди не берутся что-то делать, потому что им постоянно напоминают о том, что дом снесут скоро. И это повторяется из года в год. Как метро сдавали, в бараках этих быстро стены, трубы и окна покрасили — вот как нам ремонт делают. Я переезда жду как праздника, и не так важно, в какую часть города. Главное, чтоб не в Заславль, — город-спутник принудительно заселять».

Точная дата, когда снесут бараки на улице Папанина, так и остается для жителей тайной за семью печатями. Уже который год они готовятся к новоселью, откладывают текущие и капитальные ремонты. Жизнь неспешно проходит мимо. А вот на соседней улице Землемерной, расположенной аккурат через проспект Дзержинского, дата сноса известна уже давно: она назначена на декабрь 2012 года. Дома́ стоя́т до сих пор.

«Вы не поверите, но на чемоданах мы сидим уже лет 40—50, — смеется владелец домика по адресу Землемерная, 7, Леонид Васильевич. — Нас в планы на снос включили лет через 15—20 после войны. С этого момента перестраиваться не разрешали, расширятся — тоже. Так и получилось: застройка в центре города, а выглядит, как деревня какая-то захолустная. Есть пару домов, кирпичом обложенных, но их на свой страх и риск хозяева в порядок приводили, незаконно, так сказать. А так, если б дали возможность, здесь бы в ряд коттеджи стояли, поверьте».

Документы на снос Леониду Васильевичу пришли в 2009 году. Вызывали, в исполком, спрашивали, где он с супругой хочет жить, показали две квартиры: во Фрунзенском районе где-то и в Московском, на Есенина. «Квартиры, скажу вам по правде, так себе были, — признается хозяин, — но моему сыну сказали расписаться в документе: мол, предлагали. Потом предупредили, что к декабрю сносить будут. Как видите, стои́м по сей день».

Леонид Васильевич готов переселиться. Вот только куда?

«Мне этот район дорог, я здесь родился, вырос и старюсь уже, — говорит он. — Родился, кстати, вот на этом самом месте, где вы сейчас стоите. Во время немецкой оккупации моя мама беременная к соседке бежала, споткнулась прямо посреди улицы, упала и меня родила. Было это в декабре 1943 года».

От проспекта Дзержинского, столичных огней и цивилизованной жизни улицу Землемерную отделяет многометровая растяжка, призывающая минчан покупать квартиры, которые в скором времени появятся на месте «трущоб». Коренные жители Землемерной были бы рады занять некоторые из квартир, которые появятся в новостройках, или поселиться где-нибудь неподалеку, чтобы хоть остаток отмеренных лет прожить в определенности, не считая дни, месяцы и годы до сноса.