Репортаж: самый большой в мире питомник лаек находится в Беларуси
Назвать хозяйство Александра Борисёнка простой агроусадьбой язык не поворачивается. Комплекс, расположенный в тридцати километрах от Орши, состоит из нескольких домов, зверофермы, вольеров с животными и охотхозяйством площадью 34 тысячи гектаров и скорее напоминает большое поместье. Здесь есть все, чтобы удивить любителя охоты, — два медведя, целый выводок диких кабанов в вольерах и более двухсот лаек. А главное — сам хозяин. Такого страстного охотника редко найдешь. Общение с человеком, полностью и безразмерно разделяющим твое увлечение, — что может быть лучше?
Выглядит Александр Константинович внушительно, даже сурово. Сказывается спортивное прошлое: как-никак был тяжелоатлетом — рекордсменом мира, в 1982 году на кубке СССР толкал 241 килограмм. Но как только Борисёнок заводит разговор о собаках, он прямо начинает светиться. Хозяина уже не остановить.
— Наши это собаки, понимаешь? На-ши, — говорит он. — Выведи боксера зимой на улицу, он спустя минуту трястись будет. А лайке — хоть бы что. И для частного дома прекрасно подходят, и для большой квартиры. Во-первых, они почти не имеют запаха. Во-вторых, практически никогда не болеют. В третьих, совершенно нетребовательны в питании, что дашь, то и съест.
Борисёнок продает собак недорого, говорит, что для него главное — распространение породы. Щенок из его питомника стоит 100—200 долларов, взрослая собака — 500 долларов, предел — 1000. В России цены на порядок выше. В Ярославле, Москве лайка может стоить 5—6 тысяч долларов, цены доходят до 10 тысяч и выше!
«Сейчас отведу вас к кабану, снимите его: кадр будет как в репортажах Discovery или National geographic», — уверяет нас хозяин. Трясемся минут 20 в «буханке» по проселочным дорогам, подъезжаем к решетчатому забору, конца которому не видно ни справа, ни слева.
— Это вольер для кабанов площадью около четырех гектаров, — объясняет Александр Константинович. — Здесь мы проверяем, как собаки работают по кабану — находят зверя и облаивают его, задерживают и дают охотнику возможность подойти поближе. Но пока мы сюда собак не пускаем. Здесь кабан живет килограмм под 200 весом, он месяц назад себе ногу повредил. С тех пор лежит в своем логове, никуда не отходит. Егеря ему еду регулярно приносят. Только вы не шумите сильно, он и так зверь необщительный, а когда больной — вообще характер несносный.
Несколько минут хлюпаем по заболоченной местности, продираясь сквозь густой кустарник. Наконец Борисёнок указывает на затененное место, практически полностью скрытое ельником. Долго вглядываемся, но ничего не видим, решаем подойти поближе, и тут ОНО шевельнулось. Посмотрев на еле различимый, огромный, возмущенно сопящий силуэт, мы наотрез отказываемся проводить гламурную фотосессию. Никакие уговоры не помогают, и мы осторожно, периодически с опаской оглядываясь, направляемся к выходу.
Пока возвращаемся в усадьбу, Александр Константинович рассказывает, как он стал владельцем самого большого питомника лаек в мире.
— В 1989 году я купил в Москве первых лаек, специально для того, чтобы охотиться, в этом году стал «частником». Занимался торговлей и с самого начала понимал, что это — не мое, не люблю я «купи-продай» заниматься. В 1990-м начал строительство зверофермы в Литусово. А как появилась своя земля, можно было и «коллекцию» лаек расширять. Откуда я только их не привозил, есть, например, собаки, родившиеся в Алтайском крае, Екатеринбурге…
Охотничье хозяйство взял на себя 9 лет назад. Зачем? Во-первых, организовался питомник, было бы логично. У меня сегодня три вольера по 4 гектара. Во-вторых, просто люблю охоту, и все хлопоты по охотхозяйству приносят в большинстве своем только удовольствие.
Неподалеку от центральной усадьбы Борисёнка нам все-таки удается сделать фотосессию с кабаном. Из леса прямо к сетке забора выходит большой секач и пристально смотрит на нас. Поначалу просто смотрит, а после начинает возмущенно похрюкивать и даже пускать пену. Смотрим на сетку, отделяющую нас от недовольного животного весом в полтора центнера. Почему-то уверенности в том, что она выдержит, не возникает. Начинаем осторожно двигаться по дороге вдоль забора. Кабан не отстает и семенит за нами. Останавливаемся, идем в противоположную строну. Кабан тоже.
Ставшую напряженной атмосферу разряжают две собаки, молнией пролетевшие мимо нас и с наслаждением облаявшие секача. Странная это была парочка: джек-рассел-терьер и хаски — как мы выяснили позже — оба представлены на ферме охотника в единственном числе — хаски подарили дочке Борисёнка, а джека-рассела — самому хозяину. Собаки, состоящие на особом положении, могут тут иногда «похулиганить». А кабан ходил за нами, потому что выпрашивал еду, и злился потому, что мы оказались жмотами.
Вольеры с западно-сибирскими и русско-европейскими лайками стоят вокруг зверофермы, где Александр Константинович разводит норку, лисицу и песца. Получается удивительный симбиоз хобби и работы. Собаки охраняют весь периметр фермы, так что незаконно попасть внутрь ее или выбраться наружу чревато как для воров, так и для драгоценных зверьков.
— Но сказать, что увлечение превратилось в бизнес, нельзя, — признается Борисёнок. Он до сих пор считает, что агротуризм может быть лишь подспорьем к доходам, получаемым от фермы. Хотя и признает, что с каждым годом это подспорье становится все более существенным.
— Раньше притравку [приучение собаки к дикому зверю — Onliner.by] разрешал делать бесплатно. Последнее время стал брать деньги только потому, что райисполком заставил, мол, показатели улучшаются, развивается агротуризм. На самом деле на этих вольерах, проведении состязаний и испытаний среди лаек можно очень даже неплохо заработать. У меня теперь агроусадьба зарегистрирована, за этот сезон мы собрали сто с лишним миллионов рублей не напрягаясь.
Ежегодно, ближе к октябрю, в Литусово съезжаются страстные любители охоты на уникальное мероприятие, которое называется Международный чемпионат лаек по вольерному кабану и подсадному медведю, где собаки могут показать свое охотничье мастерство. Под патронажем Александра Борисёнка и на его площадях чемпионат проходит регулярно уже много лет. К слову сказать, до того как в Литусово появился хозяин и навел здесь свои порядки, чемпионаты по лайкам в Беларуси проводились раз в десятилетие.
— В следующем году мы проведем уже 19 состязание на высшем уровне, — рассказывает Александр Борисёнок. — Начиналось все с 10 команд, на последнем чемпионате их насчитывалось уже около 40. На сегодняшний день базы для таких мероприятий, которая может сравниться с той, что есть у Борисёнка, нет ни в России, ни в Украине.
За прошедшие годы небольшая деревенька стала своеобразной «Меккой» для охотников-собачников. Сюда регулярно приезжают россияне, украинцы, прибалты. В последнее время в гостях у Борисёнка можно было заметить и гостей из дальнего зарубежья — не так давно были финны, немцы, изъявляют желание приехать шведы.
Бывают дни, когда в огромном двухэтажном доме Александра Борисёнка все 11 гостевых комнат заселены.
— Говоря по правде, я даже не могу сказать, сколько народу приезжает на чемпионат, — признается Борисёнок. — Человек, может, триста. А то и больше. Представьте себе — на последнем состязании было 160 собак, у каждой хозяин, а с ним, возможно, друзья приехали, девчонки…
Прогуливаемся вдоль вольеров с лайками. Александр Константинович знает, как зовут каждую из них. Мало того, с ходу выдает родословную любой до третьего колена! Не веря в то, что такое возможно, некоторое время «экзаменую» хозяина, вскоре это надоедает, и разговор перетекает в русло дальнейшей судьбы белорусских охотничьих хозяйств.
— Смотри, какая разница между государственным охотхозяйством и частным, — объясняет Борисёнок «на пальцах». — Приезжаешь, к примеру, ты ко мне в гости, и я решил сделать тебе подарок — бесплатную охоту. Для этого я заплатил за тебя, деньги принял мой бухгалтер, но они ведь возвращаются мне обратно. Просто наличные стали безналичными.
А если бы ты был, к примеру, «нужным человеком», приехали к директору государственного лесхоза, и он решил бы дать вам возможность поохотиться, его деньги, заплаченные в кассу, пошли бы в казну. То есть руководитель лесхоза деньги свои потеряет. А этого ему, конечно, не хочется. Поэтому в государственных охотхозяйствах, где, кстати, нередко бесплатно охотятся «нужные люди», часто приходится мудрить с лицензиями, а порой откровенно воровать животных.
Важно и то, что заинтересованность в результатах у частника и наемного работника совсем разная. Да что тут говорить, рядом находится лесоохотничье хозяйство БООР. Там кабана не было, нет и не будет. Помимо БООР и меня, у нас в районе несколько частных охотхозяйств, егерей на всех — 24. Мы отстреливаем примерно 800 кабанов в год. А в Толочинском районе, который все хвалят и считают самым сильным, где работает только государственное охотхозяйство, отстреливают всего 300 кабанов. И там только 6 егерей на всю территорию, сравнимую с нашей!
