Минск, которого нет: нереализованные архитектурные проекты 1990-х

 
35 687
05 октября 2012 в 19:35
Источник: Darriuss
Источник: Darriuss

1990-е были не лучшим временем для белорусских архитекторов. Ранее единственный, но при этом гарантированный и платежеспособный заказчик — государство, был озабочен собственным выживанием и прочими куда более насущными материями, чем новое строительство. На рубеже 1980—90-х возникла альтернатива — частник. Пока он только становился на ноги и зачастую мог позволить себе реализацию лишь микропроектов, незаметных на общем фоне. Тем не менее работать наши проектные институты и появившиеся как грибы после дождя персональные творческие мастерские продолжали. Правда, далеко не вся их продукция была в конечном счете реализована. О бумажной архитектуре 1990-х рассказывает блогер Darriuss.

Во второй половине 1980-х советское государство по инерции продолжало запускать большие стройки, оперативно завершить которые уже было не в состоянии. После проведения крупных архитектурных конкурсов в Минске началось возведение нового железнодорожного вокзала и Республиканского дворца культуры, нынешнего Дворца республики. Более того, проводились новые творческие соревнования, перспективы реализации результатов которых были и вовсе туманные. Так, в 1989 году состоялся Всесоюзный конкурс на проектирование нового здания Государственной библиотеки БССР. Но главное внимание в среде архитекторов и специализированной прессе в эти годы все же уделялось другому мероприятию, носившему даже международный характер. Начиная с конца 1986 года, в печати широко обсуждались результаты конкурса «Жилая среда в крупном городе». Событие имело общесоюзное значение, помимо советских, в нем также приняли участие архитекторы из стран социалистической ориентации (всего 85 авторских групп), а местом реализации будущего передового жилого района была выбрана именно белорусская столица — живописный район на северо-западе города у заказника «Лебяжий» и водно-зеленого диаметра.

Победителем стала градостроительная концепция чехословацких архитекторов (Петера Гала, Юрая Фурдика и др.), предложивших следующую планировку района Лебяжий. Жилые кварталы переменной этажности окружают заказник с водоемом, а в центре застройки расположена общественная зона. Помимо жилья, здесь планировалось размещение и ряда небольших предприятий электронной промышленности с научно-исследовательскими учреждениями того же профиля.

А, например, минские архитекторы В. Чайковский и В. Сокол предложили разделить весь район на 8 кварталов, разграниченных внутренним бульваром. Особенностью застройки являлось то, что кварталы формировались практически одним типом 6-этажных домов, в которых преобладали двухуровневые квартиры. Эта архитектурная композиция получила название «коттедж в многоэтажной конструктивной структуре», являлась, по сути, таунхаусом по-советски и отражала выстраданную нашим человеком тягу к индивидуализации жилья.

Ленинградская группа (арх. С. Митягин, А. Перов), напротив, предложила создать в Лебяжьем высоко урбанизированную систему с плотной застройкой из многоэтажных (4—25 этажей) жилых образований в виде замкнутых и полузамкнутых дворов.

Архитекторы в своих работах в основном ограничивались концептуальными предложениями, оставляя проработку конкретного художественного образа зданий на следующие этапы проектирования. Впрочем, были и исключения: румынский коллектив (арх. Заки Арпад, Раду Дрэган, Даниела Дрэган) показал, как Лебяжий будет выглядеть и с уровня улицы.

Интересным выглядело и предложение москвичей (арх. А. Кеглер, С. Акинфиев, Ю. Иванов), запроектировавших Лебяжий в виде трех гигантских градостроительных комплексов. Каждый из них состоял из жилых домов 3 типов: 37-этажной башни в монолитной конструкции с учреждениями обслуживания в первых двух этажах. Второй тип был представлен 9—12—17-этажными крупнопанельными домами с многоквартирной планировкой, обслуживанием в нижних этажах, мансардами художников в верхних, оранжереями на крышах и автостоянками в подземном пространстве. И наконец третий тип домов — 3—4-этажные крупнопанельные жилые дома повышенной комфортности с палисадниками и эксплуатируемой кровлей.

Большая часть этих предложений разительно отличалась от принятой в Союзе практики создания новых жилых районов и представляло следующий эволюционный шаг в формировании плотной городской среды. Строительство Лебяжьего по взятому за основу чехословацкому проекту планировали начать в 1993 году. Но, как показала жизнь, сделать это удалось почти 20 годами позже: чехословаков сменили белорусские архитекторы, да и от концепции единого района отказались, отдав территорию разным застройщикам.

Как бы то ни было, экспериментальный район Лебяжий стал хорошей иллюстрацией смены вех в советской архитектуре. В стране под влиянием развернувшейся перестройки и гласности наступил коренной перелом в эстетике многих видов искусства. В кинотеатрах при аншлагах шли «чернушные» фильмы, смаковавшие пороки окружавшей граждан СССР действительности. С театральных сцен вовсю бичевали «их нравы», только под «ними» уже подразумевались деятели партхозноменклатуры, а литераторы с удовольствием писали о ранее запретных темах. В архитектуре также произошел стилистический перелом. На смену модернизму, господствовавшему на протяжении почти 30 лет, пришел популярный в те годы на Западе постмодернизм. Советские архитекторы с удовольствием начали «играть со стилями», здания стали похожи на случайный набор геометрических фигур, зачастую формирующих ломаный ассиметричный образ. Объемы зданий щедро украшались немыслимыми в 1960—70-е «излишествами», декоративными элементами, заимствованными в классических архитектурных стилях, стеклянными пирамидами, куполами, башнями. Главной задачей архитектора стало шокировать зрителя смелостью не виданного ранее художественного образа, и это его роднило с писателями, кино- и театральными режиссерами того времени. Идеальное здание, с точки зрения советского зодчего года этак 1989-го, должно было выглядеть как-то так.

Белорусские архитекторы не стали исключением, хотя и в этом смысле их творчество отличалось относительной скромностью и минимализмом. Например, в конце 1980-х архитектор А. Чадович (кстати, будущий главный архитектор Минска) предложил сразу 2 варианта проекта Дома правосудия.

Современные и актуальные на то время, с сегодняшней точки зрения они смотрятся по меньшей мере нелепо.

Рынок из металлоконструкций. Архитектор Н. Севбитов явно вдохновлялся попытками советских режиссеров снимать фантастику.

Гостиница с бизнес-центром на ул. Интернациональной. Какая же гостиница без высокого конуса на крыше? Площадка сейчас занята долгостроем БЦ «Верхний город».

Спортивно-общественный центр Минского автомобильного завода. Нагромождение сложных объемов архитекторы (М. Гаухфельд, А. Подоксик) пытались противопоставить «лапидарной застройке 1960-х» напротив.

Комплекс был запроектирован в жилом районе Чижовка, на перекрестке улиц Ташкентская и Голодеда, у парка 900-летия Минска.

Центр должен был включать несколько бассейнов (большой, детский, оздоровительный, учебный), тренажерный зал и зал для «сухого» плавания, большой и малый спортзалы, универсальный зал для общественных мероприятий, видеокафе, кафе-мороженое, пункт проката, магазин и прочие общественно-полезные учреждения.

Этот типичный образец советской архитектуры конца 1980-х получил медаль и диплом I степени на Всесоюзном конкурсе на лучший проект 1989 года.

Проект так проектом и остался, а в настоящее время на его месте строят гостиницу, которая составит единый комплекс с «Чижовка-Ареной».

Одной из крупных строек, начатых в середине 1980-х и так и оставшихся незаконченными, является новый университетский городок БГУ, который планировалось построить в районе пересечения МКАД с проспектом Дзержинского и брестским шоссе. На планировочной схеме хорошо видно, что помимо участка за кольцевой автодорогой, который как раз успели частично застроить, кампус БГУ должен был занять и всю территорию современного жилого района Брилевичи. Для его проектирования в недрах «Минскпроекта»была создана отдельная архитектурная мастерская во главе с А. Соболевским.

Так должен был выглядеть новый главный корпус крупнейшего вуза республики.

Научно-производственный комплекс.

В единой связке с БГУ проектировался и НИИ ядерных проблем, промышленно-научный центр нового типа, объединяющий традиционный НИИ с опытным производством и стендово-экспериментальным комплексом.

Несостоявшийся минский велотрек (арх. О. Воробьев).

Серия 5—22-этажных жилых домов из монолитного железобетона (арх. Г. Сысоев, Н. Темнова, Д. Кудрявцев), так и не запущенная в строительство.

Планировалась и реконструкция театра им. Горького, заключавшаяся, помимо прочего, в пристройке со стороны дворовой территории нового корпуса (арх. А. Брегман, В. Хромов). Театр его так и не дождался, но в связи с нынешней государственной программой по модернизации театральной инфраструктуры вполне возможно возвращение к этой идее.

1991 год принес стране независимость, но на какое-то время лишил архитекторов самого состоятельного заказчика — государства. Коммерческие проекты в первые годы самостоятельного «плавания» были относительно редки, а уж крупные и подавно. Одним из исключений стал торгово-гостиничный комплекс, который задумал построить в Минске бывший колхоз-миллионер «Рассвет» из Кировского района Могилевской области. Процветавшее в советское время предприятие под руководством дважды Героя Социалистического Труда Василия Старовойтова, позже независимой Беларусью раскулаченного, успешно перестроилось на новые, рыночные рельсы и даже попыталось выйти на принципиально новый уровень.

«Рассвет» получил от города площадку рядом с Комаровским рынком, где ранее была запроектирована, но так и не построена вторая очередь рыночного комплекса. Здесь, на месте, ныне занимаемом ТЦ «Паркинг» и «Монетка», Старовойтов решил возвести крупный МФК, который бы включал в себя гостиницу, ресторан, бизнес-центр, а также фирменные магазины по продаже продукции «Рассвета»(мясные и молочные продукты, фрукты и овощи). Заказ на проектирование получили 4 коллектива, а победила творческая мастерская арх. В. Тарновского. Торговая зона в утвержденном проекте была размещена вдоль ул. Куйбышева, общественная (гостиница и бизнес-центр) — вдоль ул. Кульман.

Интересное решение МФК предложил авторский коллектив арх. Б. Ларченко и В. Галковского, занявший второе место. Они также запроектировали комплекс в виде буквы Г вдоль ул. Куйбышева — Кульман. Его фасады сформированы пластичным ритмом выступающих полукруглых объемов, расчлененных лентами горизонтального остекления.

На третьем месте оказался проект архитекторов М. Гаухфельда и А. Подоксика. Весь торгово-гостиничный комплекс выполнен в виде пирамидальных структур, которые создают запоминающийся облик, но при этом совершенно не сочетаются с существовавшим зданием Комаровского рынка.

Реконструкции планировалось подвергнуть и второй крупный городской рынок, Червенский. Реалии начала 1990-х вызывали повышенное внимание архитекторов и начинавших становиться на ноги инвесторов именно к такому типу торговых учреждений. Архитектор В. Крищанович выполнил проект, который предусматривал снос имевшихся (впрочем, существующих и поныне) зданий и строительство на их месте нового крытого рыночного павильона на 900 торговых мест, гостиницы на 330 мест и торговых рядов для сезонной торговли между ними. Территория рынка при этом расширялась. Новые здания были запроектированы в ступенчатых объемах, модных на рубеже 1980—90-х.

С приходом рынка появились и новые типы общественных и административных зданий. Так, в начале 1992 года в институте «Белпромпроект» был разработан эскизный проект комплекса Минской биржи. Его предполагалось реализовать на перекрестке улиц Тимирязева и Радужной. Композиционном ядром комплекса являлось здание с треугольным атриумом, где должны были располагаться помещения брокерских контор. К нему примыкали вспомогательные корпуса с магазинами, гостиницей, рестораном и выставочными залами.

За неимением заказов на родине белорусские архитекторы много работали и за ее пределами. В частности, в начале 1990-х активно продолжалось проектирование новых нефтеградов в Западной Сибири. Проектные институты и строительные организации БССР еще с советского времени «вели» возведение городов Лангепас и Нягань, продолжив эту работу и в 1990-е, но уже на коммерческой основе. Такое решение общественного центра культовой сейчас в определенных кругах Нягани предложили А. Колонтай, А. Чадович и А. Трусов.

Состоятельными, но единичными заказчиками выступали коммерческие банки, появившиеся в стране. Административных банковских зданий, доставшихся по наследству от Союза, на всех не хватало, поэтому АКБ быстро озаботились строительством для себя новых офисов. Какие-то успели появиться (достаточно вспомнить удачное для первой половины 1990-х здание «Минсккомплексбанка» на ул. Мясникова), какие-то остались в проектах, как эта штаб-квартира ранее широко известного банка «Поиск».

Его автором выступила творческая мастерская архитектора Б. Школьникова. Строительство планировалось на Логойском тракте.

Не была в свое время реализована и офисная «высотка» «Беларусбанка», крупнейшего финансового учреждения страны. Башню, полностью облицованную модным зеркальным стеклом, планировалось возвести на площади Богушевича, напротив театра Музкомедии (арх. О. Воробьев и В. Куцко). Новый головной офис появился у «Беларусбанка» только в этом году, неподалеку от запроектированного в начале 1990-х, на проспекте Дзержинского.

В середине 1990-х появляются и первые новые проекты комплексной застройки, почти все из-за своих масштабов оставшиеся на бумаге. Будущий главный архитектор Минска Александр Чадович разработал так называемый комплекс «Славянская долина», который должен был занять территорию вдоль Свислочи от улицы Аранской до Денисовской, сейчас застраиваемую жилыми домами.

15 лет назад этот район проектировался не очередным «спальником» с претензией на элитность, а как «развитие центра Минска», где индивидуально решенная жилая застройка чередовалась с многофункциональной общественно-административной. Обратите внимание на малую плотность застройки — архитекторы еще по инерции советских времен оставляли на столь лакомой городской территории обширные парковые зоны.

Еще один новый крупный общегородской торгово-общественный и деловой центр предполагалось сформировать на проспекте Дзержинского (арх. А. Соболевский и др.). Его доминантой должна была стать круглая в плане «высотка» в глубине территории.

Похожую башню спроектировал и увенчанный ныне всевозможными лаврами архитектор Виктор Крамаренко на улице Сторожевской, у церкви Марии Магдалины. Здание по свойственной тем годам моде именовалось «Американским бизнес-центром».

Именно в середине 1990-х начинается проектирование первых белорусских «небоскребов». Конечно, небоскребами они были весьма условно, особенной высотой не отличались, но по меркам относительно малоэтажного Минска действительно смотрелись гигантами. Один из них проектировался в начале проспекта Рокоссовского, на площадке, ныне занимаемой гипермаркетом «ГИППО».

Здесь планировалось построить крупный административный комплекс из одной 36-этажной «высотки» и пристроенного к нему 12-этажного здания (арх. М. Рыбников и др.), а также ряда малоэтажных вспомогательных корпусов.

Не забывали в 1990-е архитекторы и про планировавшуюся башню у Дома проектных организаций на современном проспекте Победителей. В советское время здесь была запроектирована высотная гостиница, в первые годы независимости ее перепрофилировали под административное здание «Белвнешэкономбанка», которому, по всей видимости, принадлежала площадка. Проект выполнили архитекторы О. Воробьев и Д. Кудрявцев. В конечном итоге банк предпочел построить на этом месте ЖК «Славянский квартал», недавно завершенный по проекту арх. В. Ронделя.

Еще одним высотным объектом должна была стать штаб-квартира СНГ (Минск, как известно, является местом пребывания руководящих органов этой организации). Для ее размещения предлагалась зеленая зона у перекрестка ул. Дрозда и пр. Машерова (современных пр. Победителей и Машерова). Один из проектов выполнил известный архитектор Леонард Москалевич.

Комплекс представлял собой две башни, стоявшие на едином стилобате и соединенные в верхней части перемычкой-переходом.

Впрочем, существовал вариант и не столь многоэтажного офиса СНГ (предложение арх. Б. Ларченко, Ю. Кустова и др.). В конечном же итоге оказалось, что СНГ прекрасно поместился и в бывшем обкоме КПБ на ул. Кирова.

Зато в настоящее время реализуется другой давний проект штаб-квартиры — Национального олимпийского комитета на ул. Радужной. Если бы строительство началось где-то в 1996-м, вполне возможно, она выглядела бы так.

Или так. Архитекторы В. Рондель, Г. Перлина выполнили два варианта, утверждая, что верхний представляет собой образец «растительной архитектуры», а нижний — «в классическом стиле».

Проект торгово-бытового комплекса «Пуше-центр» по ул. Притыцкого (арх. Б. Школьников). «Пуше» — когда-то широко известная минчанам, а сейчас уже позабытая компания.

Очень стильный автоцентр «Мерседес», отсылающий своим образом к межвоенной архитектуре, в том числе и к советскому конструктивизму (арх. И. Бовт, А. Кротович).

Торговый центр у Дома быта на ул. Московской (арх. А. Чадович). Обратите внимание на бесхитростные надписи на фасадах.

Несмотря на отсутствие финансирования, появлялись и проекты культурных учреждений. Реконструкция зданий вдоль проспекта Скорины под Республиканский центр эстетического воспитания детей (арх. А. Степанов). Реконструировать ныне уже нечего.

Новый комплекс зданий Академии искусств — совершенно чудовищное нагромождение стеклянных объемов (арх. Б. Костич, М. Казак и др.). Постмодернизм.

Типичные бизнес-центры 1990-х. На проспекте Дзержинского...

... и ул. Дрозда (сейчас пр. Машерова). Автор обоих — Борис Школьников.

Проект реконструкции стадиона «Динамо» (арх. М. Гауфельд). Реконструкция не проведена до сих пор, но вот-вот будет запущена.

Пример нереализованной модернизации старого жилого района. Так могла выглядеть Золотая горка.

Не состоявшаяся до сих пор комплексная реконструкция района улицы Красноармейской в излучине Свислочи. Как видно, в конце 1990-х также предполагалось уничтожение парка имени 40-летия Октября, где в настоящее время строится гостиница «Пекин».

Культурно-оздоровительный центр по ул. Нововиленской (арх. А. Гавриков, А. Соболевский).

Во второй половине 1990-х крупным заказчиком вновь становится государство. Первое время, впрочем, оно концентрируется на завершении самых одиозных советских долгостроев: Дворца республики и железнодорожного вокзала, а также на строительстве первой очереди ледовых дворцов. Кроме этого, в конце десятилетия проектируется и Футбольный манеж на современном пр. Победителей. Первоначальные эскизы Михаила Гаухфельда заметно отличались от реализованного в 2000-е проекта.

Крупнейшим новым государственным строительством должна была стать грандиозная минская телебашня, первый конкурс на которую был проведен в 1998 году. В международном соревновании участвовало 6 организаций. Китайский консорциум ECADI (Восточнокитайский институт проектирования и дизайна) представил сразу 4 варианта (2 базовых и 2 расширенных), каждому из которых дал романтическое название. Особенно удались «Чары Минска» (468 м).

Второй вариант «Звезды века» (480 м) предполагал, помимо собственно телебашни, строительство у ее основания зданий гостиницы и бизнес-центра.

Вариант №3 — второй базовый, состоящий только из телебашни, был назван «Звезда Беларуси». В ее основе лежал цилиндр с треугольными контрфорсами, а башенная часть, облицованная зеркальным серебристым стеклом, напоминала 2 бриллианта.

Наконец, четвертый вариант был назван почему-то «Изумруд» и действительно существенно отличался от привычного образа телевизионных башен. Он представлял собой 4 высоко поднятые колонны, сужающиеся в верхней части, 5 горизонтальных балок-затяжек и четырехгранные соединяющиеся пирамиды, которые напоминают алмазы.

Еще два предложения представил консорциум из компаний «Белстройэкспорт», «Белпромпроект» и Государственного специализированного проектного института радио и телевидения (Россия). Вариант ГСПИ РТВ (всего 250 м с обзорной площадкой на высоте 60 м).

«Белпромпроект» предложил самое оригинальное решение: сетчатую конструкцию из стальных труб со сварными соединениями в духе башен инженера Шухова.

Проект телебашни украинской корпорации «Укрмонтажспецстрой» (420 м). Ствол выполнен в виде металлической шестигранной пирамиды.

Предложение немецкой компании Wayss & Freytag (422 м). Архитектурно-художественная форма символизирует цветок папоротника, приносящий счастье.

Наконец, 2 варианта (базовый и расширенный с комплексом дополнительных зданий) представила итальянская фирма Todini.

Расширенный вариант.

В конце 1990-х проект строительства телебашни в Минске так и не был реализован. К нему вернулись еще раз уже в 2000-е, когда состоялся второй архитектурный конкурс. Несмотря на победу в нем предложения самого Виктора Крамаренко (ниже, за основу взята немецкая башня 1998 года с цветком папоротника), государство впоследствии вовсе отказалось от осуществления этой очередной «стройки века», отдав предпочтение возведению нового здания Национальной библиотеки и 2-й очереди ледовых арен.

Наступали тучные 2000-е.