Всемирно известные здания: история первых советских небоскребов

 
10 914
07 апреля 2012 в 15:05
Источник: Darriuss
Источник: Darriuss

В начале 1930-х годов архитектура Страны Советов вступает в новую эпоху. В полном соответствии с личными вкусами великого вождя и учителя Иосифа Сталина на смену архитектурному авангарду приходит период «освоения классического наследия». Эстетика античности, Возрождения, европейского и русского классицизма становится для зодчих источником вдохновения, по всей стране начинают строиться помпезные, пышно украшенные сооружения с портиками, пилястрами, балюстрадами, скульптурным декором и прочими чертами архитектурной классики. Своей вершины советский неокласcицизм, или, как его стали называть впоследствии, сталинский ампир, достиг уже в первое послевоенное десятилетие, когда в ряде городов Союза было построено несколько высотных зданий — первых советских небоскребов, которые многие сейчас считают высшим достижением всей архитектуры СССР. О сталинских высотках рассказывает блогер Darriuss.

Собственно, и начаться новая архитектурная эпоха должна была с небоскреба, причем такого, равного которому не было на всей планете. Столице первого в мире государства рабочих и крестьян, по мнению Сталина, был совершенно необходим соответствующий статусу архитектурный символ, зримо доказавший бы остальному миру преимущества социалистического строя. Идею о строительстве в Москве так называемого «Дворца Советов» впервые озвучили еще при жизни Ленина, в 1922 году, но конкретные шаги по его строительству стали предприниматься только через без малого десятилетие, вместившее и смерть самого человечного человека, и НЭП, и «электрификацию всея страны». Конкурс на проектирование Дворца был объявлен в 1931 году. В Москве должна была появиться, по выражению современников, «трибуна трибун», «пролетарская вышка», монументальное здание с залом для партийных съездов на 21 тысячу (!) человек. Творческое соревнование было действительно представительным. В ходе нескольких туров конкурса на рассмотрение жюри было представлено несколько сотен проектов ведущих советских и зарубежных архитекторов. Так, например, выглядело предложение Владимира Щуко и Владимира Гельфрейха:

Проект Дмитрия Чечулина, в дальнейшем немало потрудившегося на ниве строительства советских небоскребов:

Вариант академика архитектуры Ивана Жолтовского напоминал чудовищных размеров маяк.

Большинство представленных на конкурс проектов подразумевали отход от господствовавшего до этого времени архитектурного авангарда. Конструктивизм, благодаря которому советская архитектура в 1920-е была на передовых позициях в мире, был разгромлен: его объявили вредным течением, «формализмом», а архитекторов-конструктивистов обвинили в «погоне за украшательством», стремлении к «дешевым эффектам и псевдореволюционной новизне». Советскому руководству потребовался новый, большой социалистический архитектурный стиль, на роль которого был предложен классицизм, вполне отвечавший эстетическим вкусам руководства ВКП(б) и его требованиям к возможности создания монументальных торжественных сооружений. Поэтому неудивительно, что в качестве основы для проектирования Дворца Советов, будущего главного здания главной страны, было выбрано предложение архитектора Бориса Иофана. Так Дворец Советов Иофана выглядел в варианте, понравившемся лично Сталину и утвержденном для дальнейшей разработки:

Из принципиальных вопросов Сталина не устроила только высота здания. Он предложил «верхушку Дворца оформить, продолжив ее ввысь в виде высокой колонны». Подобные предложения принято было выполнять без особенных рассуждений, так и появился знакомый сейчас всем архитектурный образ Дворца Советов.

В дальнейшем и этот проект подвергался корректировкам. В частности, по ценному указанию Сталина верхние ярусы Дворца были из прямоугольных сделаны круглыми («этим он должен отличаться от обычных дворцовых зданий»). Другим важным концептуальным ноу-хау было решение рассматривать все здание как огромный памятник Ленину, высота статуи которого должна была составить до 100 метров.

Дворец Советов планировался действительно грандиозным. Высота от уровня тротуара до макушки Ильича — 415 метров (для сравнения: «Эмпайр Стейт Билдинг», бывший в то время высочайшим зданием в мире, имел только 381 метр), общий объем — 7,5 млн (!) кубометров. Для строительства Дворца уже к концу 1931 года расчистили площадку на Волхонке, снеся располагавшийся там Храм Христа Спасителя.

Внутреннее пространство Дворца занимали в основном два зала для проведения разного рода съездов: 160-метровый в диаметре и 100-метровый в высоту Большой на 21 000 мест, а также Малый, расположившийся в восточном крыле и вмещавший «всего» 6000 человек. Кроме того, внутри проектировались залы для правительственных приемов и прочие общественно полезные помещения. Глаза посетителей должны были радовать 18 000 квадратных метров живописи, 12 тысяч фресок, 20 тысяч барельефов, 12 скульптурных групп до 12 метров высотой, 180 скульптур до 6 метров и прочие произведения советской монументалистики. Обвинения архитекторов-конструктивистов в погоне за украшательством особенно издевательски смотрятся именно на этом фоне.

Так Дворец Советов должен был выглядеть в панораме Новой Москвы. Строительство столь высокого сооружения, аналогов которому в Советском Союзе просто не существовало, было сложнейшей инженерной задачей, и хотя средств на его возведение не жалели, за 5 лет, до 1939 года, строители успели только выкопать гигантский котлован и заняться устройством в нем фундамента. При этом окончание работ планировалось на 1942 год и ни у кого сомнений не вызывало. В честь здания назвали станцию метро (нынешнюю «Кропоткинскую»), его образ был достаточно широко использован в художественном оформлении других сооружений той эпохи и даже с помощью спецэффектов появлялся в кино.

Дворцом Советов список довоенных высотных зданий не исчерпывался. На Миусской площади (и также на месте крупного православного собора) в 1934 году архитекторами Душкиным и Мордвиновым, в будущем поучаствовавшими в возведении послевоенных высоток, был спроектирован так называемый Дом радио.

Все эти планы, как известно, прервала Великая Отечественная война. Формально в 1941 году работа над Дворцом Советов была лишь приостановлена, котлован обнесли забором, и хотя арматуру с фундамента срезали для устройства под Москвой оборонительных укреплений, предполагалось, что по окончании войны строительство Дворца будет продолжено. Этого так и не случилось: котлован сохранился до 1958 года, после чего на его месте устроили открытый бассейн «Москва», а в дальнейшем восстановили взорванный Храм Христа Спасителя. Дворец Советов же запланировали к строительству на Ленинских (Воробьевых) горах (уже по новому, «невысотному» проекту), а позже вовсе от этой идеи отказались. Но при жизни Сталина, который хотя и очевидно охладел к прожекту высочайшего сооружения в мире, но про него не забыл, Дворец Советов по-прежнему оставался неизбежным будущим столицы страны-победителя. Вот только сперва было решено построить достойное его окружение.

В 1947 году Совет министров СССР выпустил постановление «О строительстве в Москве многоэтажных зданий». Городу, потерявшему в 1930-е годы многие идеологически не совпадавшие с новой властью высотные доминанты (типа церковных колоколен), было предложено обогатить свой силуэт новыми домами-символами. В честь 800-летия Москвы архитекторы спроектировали 8 новых высоток: одно 32-этажное здание на Ленинских горах, два дома в 26 этажей (в Зарядье вблизи Кремля и на Дорогомиловской набережной в начале Кутузовского проспекта) и пять 16-этажных высоток (оригинальная этажность впоследствии менялась).

Так все высотные здания (девятым из которых был Дворец Советов) размещались на карте Москвы. Все они были запроектированы в стратегически важных местах. Главный корпус МГУ (№1 на плане) — на господствующей высоте Ленинских гор. Гостиница «Украина» (№2), административная высотка в Зарядье (№6), жилой дом на Котельнической набережной (№9) — на набережных Москвы-реки (сюда же можно отнести и Дворец Советов, №5). МИД (№4), жилой дом на площади Восстания (№3), совмещенное с жилым домом Министерство путей сообщения у Красных ворот (№8) — в местах пересечения Садового кольца с важными радиальными магистралями. Гостиница «Ленинградская» (№7) — на площади трех вокзалов.

Функциональное назначение планируемых к строительству первых советских небоскребов также было разным. Несколько административных зданий, университет, две гостиницы, два жилых дома.

Некоторые специалисты обвиняют архитекторов сталинских высоток в прямых заимствованиях у передовых капиталистических стран, приводя в пример в первую очередь Manhattan Municipal Building в Нью-Йорке (1912)...

...или Terminal Tower в Кливленде (1928, слева внизу). Скорее всего, о прямом копировании речь вести нельзя, но существенное влияние американской высотной архитектуры отрицать сложно. Впрочем, советские архитекторы подняли ее на совершенно новый, парадно-торжественный уровень в полном соответствии с установками партийного руководства. Официальная пропаганда утверждала: «Архитектура московских высотных зданий отличается исключительной выразительностью, ясностью образа, жизнеутверждающим оптимизмом. В отличие от американских небоскребов с их оголенной, безрадостной архитектурой, лишенной национального своеобразия, в наших высотных зданиях отражены характерные черты русской национальной архитектуры с ее красочностью и стремлением ввысь». Оставим это утверждение на совести безымянного автора, но отметим, что московским высоткам для более полного соответствия русской национальной архитектуре определенно не хватает кокошников, закомар и золотых куполов. Такое на бездуховных американских небоскребах действительно сложно представить.

Конструктивно все московские небоскребы представляли собой каркасные сооружения с облицовкой терракотовой керамической плиткой. Строительство жилого дома на Котельнической набережной:

Советские архитектурные критики специально подчеркивали, что в возведении отечественных высоток применялись самые современные строительные технологии, немыслимые в США 1900—1930-х годов, например сварка каркаса вместо его клепки или самоподъемные башенные краны. Строительство Министерства иностранных дел на Смоленской площади:

Для обеспечения «жесткости» зданий и исключения их раскачивания они должны были иметь в плане конфигурацию букв Т, H, П или Х. Строительство здания Министерства путей сообщения (позже — Министерства транспортного строительства) на Красных воротах:

Крупнейшим из построенных после войны советских небоскребов стал корпус Московского государственного университета на Ленинских горах. Первоначальное его проектирование осуществлял автор Дворца Советов Борис Иофан, в представлении которого он выглядел следующим образом. Верхушку здания увенчивала скульптурная группа, позже замененная статуей Михаила Ломоносова, а в конечном итоге — шпилем со звездой.

Впоследствии Иофан впал в немилость у Сталина, проект на Ленинских горах у него отобрали и поручили архитекторам Льву Рудневу, Сергею Чернышеву, Павлу Абросимову и другим. 32-этажное (36-этажное, если считать технические этажи) было построено в 1949—53 годах. В центральной, «высотной» части разместился ряд факультетов университета (географический, механико-математический, геологический), ректорат и администрация, библиотека, актовый зал, Дом культуры и другие общеуниверситетские учреждения.

Боковые крылья — жилые. Тут до сих пор находятся 184 квартиры профессорско-преподавательского состава и общежития для студентов.

Холл главного здания:

Интерьер одной из аудиторий. Высокий сталинский стиль, повсеместное использование дерева, бронзовые светильники на стенах — на строительстве высотных зданий не экономили.

Поточная аудитория:

Центральный вход в здание поражал современников своей торжественностью. В оформлении главного корпуса университета широко использованы произведения монументально-декоративного искусства.

Вторым по высоте послевоенным московским небоскребом стало гостиничное здание на Дорогомиловской набережной. Строилось оно позже остальных высоток (1953—57), завершалось уже при Хрущеве и, вероятно, в честь его родины получило название «Украина». Авторами проекта стали академик архитектуры Аркадий Мордвинов и Вячеслав Олтаржевский.

В центральном 29-этажном корпусе высотой 170 метров располагалась первоначально 1000 гостиничных номеров. В боковых крыльях, как и в главном здании МГУ, были запроектированы 254 квартиры.

«Украина» построена в важнейшем с градостроительной точки зрения месте — в начале Кутузовского проспекта, связывающего центр Москвы с западными районами города. Для этой высотки характерно особенно пышное декоративное оформление: обелиски, вазы в виде снопов пшеницы, повсеместные башенки, мраморная облицовка интерьеров.

После трехлетней реконструкции с 2010 года гостиница работает под брендом Radisson.

Вторая построенная высотная гостиница в отличие от «Украины» оказалась самой маленькой. 132-метровое 17-этажное здание на площади трех вокзалов (Комсомольской) было спроектировано архитекторами Леонидом Поляковым и Александром Борецким.

Самая скромная и компактная из всех семи «сталинских сестер», «Ленинградская», в наибольшей степени использовала мотивы русской архитектуры, в частности русского барокко, за что автор здания Леонид Поляков нещадно критиковался в годы борьбы Хрущева с архитектурными излишествами.

Отдельной достопримечательностью отеля, функционирующего сейчас, как и бывшая «Украина», под флагом международного гостиничного оператора (в случае с «Ленинградской» это Hilton), является освещающая главную лестницу люстра высотой в 7 этажей.

Крупнейшим из жилых домов, построенных к 800-летию Москвы, стал комплекс на Котельнической набережной. 26-этажный (в центральной части) 173-метровый дом был построен в 1949—52 годах по проекту главного архитектора Москвы, академика Дмитрия Чечулина и замыкает перспективу от Кремля к устью Яузы.

Интересно, что здание пристроили к уже возведенному до войны (в 1938—40 годах) по проекту тех же архитекторов 9-этажному жилому дому, ставшему фактически одним из боковых крыльев нового комплекса (на снимке — справа).

В общей сложности в высотке на Котельнической размещены более 700 квартир, магазины и даже собственный кинотеатр «Иллюзион».

Квартиры в здании, конечно, кому попало не выделялись, поэтому интерьеры для советской элиты создавались соответствующие, помогавшие плодотворно трудиться на благо родины. Внутри квартир первых новоселов встречали «белоснежная эмалированная мойка для посуды, белые холодильные шкафы: один зимний, охлаждающийся воздухом, поступающим сюда с улицы; второй — летний, электрический, сушильные шкафы, в ванной — ящик дла хранения белья, зеркальный шкаф для зубных щеток, парфюмерии и бритвенных принадлежностей и даже никелированный калорифер для сушки полотенец и простынь». Уровень комфорта, недоступный в 1952 году большинству жителей Советского Союза.

Похожая ситуация была и в доме на площади Восстания (сейчас — Кудринской), только квартиры в нем получили в основном не деятели культуры, а работники авиационной промышленности и партхозноменклатура. Здесь, так же как и в высотке на Котельнической, первый этаж был оборудован магазинами и собственным кинотеатром («Пламя»).

450-квартирное здание состоит из 24-этажного 156-метрового центрального и 18-этажных боковых корпусов, опирающихся на общий цокольный этаж. Его авторами стали молодые тогда архитекторы Михаил Посохин и Ашот Мндоянц.

Телефонная связь квартир с вестибюлем, газовая или электрическая плита, автоматическая электромойка, холодильник, мусоропровод, автоматическое регулирование температуры в каждой квартире, центральная пылесосная установка, не говоря уже про центральное горячее водоснабжение, мусородробилки под мойками, радио- и телефонофикацию, колясочную в вестибюле, — все это неизменно радовало счастливых жильцов дома.

Любопытно, что у высотки на площади Восстания мог быть и другой, абсолютно непохожий на остальных «сестер» художественный образ, если бы к реализации рекомендовали предложение архитекторов В. Олтаржевского и И. Кузнецова. Но все новые высотные здания Москвы (а в дальнейшем и других городов СССР) создавались в соответствии с неким утвердившимся каноном, определяемым, скорее всего, личными вкусами Иосифа Сталина, и оригинальный проект Олтаржевского-Кузнецова так и остался на бумаге.

Похожая на высотку Посохина-Мндоянца композиция была и у 138-метрового здания на площади Красных ворот (1948—52), в самой высокой точке Садового кольца. Только центральный 24-этажный корпус был административным (его занимало Министерство транспортного строительства), а жилыми были 11—15-этажные крылья (как в гостинице «Украина» и МГУ).

Первоначальный проект авторов здания Алексея Душкина и Бориса Мезенцева несколько отличался от реализованного впоследствии.

Интересно, что из-за сложного состояния грунтов в точке строительства здание возводилось на замороженном (!) грунте в изначально наклоненном (!!) состоянии и приняло вертикальное положение только после окончания строительства с оттаиванием и проседанием грунта. Можно только представить, каких трудов стоил архитекторам и инженерам верный расчет этого процесса и какая ответственность, учитывая эпоху, на них во время этого лежала.

Седьмая «сталинская сестра» была возведена в 1948—53 годах на Смоленской площади для размещения внутри Министерства иностранных дел СССР. Оригинальный проект Владимира Гельфрейха и Адольфа Минкуса предполагал здание с плоским завершением.

Но Иосиф Виссарионович посчитал, что и штаб-квартира ведомства, которому в будущем предстояло немало побороться против звериного оскала капитализма, преступлений американской военщины, высокомерного чванства компрадорской буржуазии и прочего тлетворного влияния Запада, должна быть увенчана шатровым завершением с непременным шпилем.

27-этажное 172-метровое здание содержит в своих 2000 помещений весь цвет советской (а сейчас — российской) дипломатии.

Восьмой высоткой в программе 1947 года должен был стать небоскреб в Зарядье. Здание, для строительства которого снесли несколько исторических кварталов купеческой Москвы, как и гостиница «Украина», начало строиться позже остальных своих «сестер», и к 1953-му, году смерти основного вдохновителя работ, каркас башни был возведен только до половины высоты.

Автором проекта вновь выступил Дмитрий Чечулин, проектировавший высотку и на Котельнической набережной, но получить второй небоскреб за своим авторством ему не удалось. В отличие от гостиницы «Украина» здание, разместиться в котором должно было Министерство тяжелой промышленности, достраивать не стали.

Каркас разобрали, отправив металлоконструкции на строительство центрального стадиона в Лужниках, а на оставшемся фундаменте спустя 10 лет (1964—68) построили крупнейшую в мире гостиницу «Россия». По проекту все того же Чечулина.

Москвой строительство высотных зданий в СССР, разумеется, не ограничилось. По образу и подобию столицы похожие высотки проектировались и в других городах Союза, и даже за его пределами. Успели построить в условиях нестоличного финансирования, впрочем, немногое — как раз здания, которые должны были стать символом новой власти на недавно присоединенных территориях. Во-первых, это Дом колхозника в столице Латвийской ССР, городе Риге.

Авторами 107-метрового здания, в котором после окончания строительства разместились вовсе не колхозники, а Академия наук Латвии, стали местные архитекторы Освальдс Тилманис, Вайделотис Апситис и Карлис Плуксне.

Во-вторых, советское правительство и олицетворяемый им народ подарили «сталинскую сестру» и братской с недавних пор Варшаве.

Дворец культуры и науки (изначально — им. И. В. Сталина), до сих пор самое высокое здание в Польше, возводился в 1952—55 годах ограниченным контингентом советских строителей на советские же средства и по советскому проекту.

Надо отдать должное автору главного здания МГУ Льву Рудневу: его вторая высотка получилась едва ли не самой удачной из всей серии.

В 1954 году строительство высотного гостиничного здания началось и в столице Советской Украины. Проект Анатолия Добровольского, Авраама Милецкого и других архитекторов разрабатывался еще при жизни Сталина и имел типичный для послевоенной высотки облик, но в ходе хрущевской борьбы с архитектурными излишествами здание потеряло не только в излишествах вроде шпиля, но и в высотности.

Закончено оно было только в 1961 году и открыто под названием «Москва» (сейчас — готель «Украiна»).

Традиционно в канон «сталинских высоток», хотя и с куда большей степенью условности, чем вышеперечисленные здания, относят и бывшую гостиницу «Дружба» в Праге (1952—54)...

...и так называемый «Дом свободной прессы» в Бухаресте (1952—56), где размещались все городские издательства, редакции и типографии.

Еще больше высотных зданий осталось на бумаге, ведь они проектировались почти в каждом крупном городе Советского Союза. Ленинград:

Сталинград:

И даже Минск:

Решенные по образу и подобию московских «сестер» и спроектированные вроде бы совершенно разными зодчими, они были уже до скучного однообразия похожи друг на друга, во многом потому, что проектировались для удовлетворения художественного вкуса исключительно одного человека, отца народов и лучшего друга всех архитекторов.

Фото с сайтов Panoramio.com, Flickr.com, Wikipedia.org, sovarch.ru, raskalov-vit.livejournal.com.